Когда порвется нить - Никки Эрлик (2022)

Конечно, это всего лишь мои безумные догадки (и возможно, я зря ищу печаль в том, что, скорее всего, лишь прекрасное подтверждение любви?), но мне очень любопытно: знаете ли вы что-нибудь еще о Гертруде и ее солдате?

Э.

ХЭНК

Хэнк не видел, как вошел мужчина, но слышал выстрелы из-за бледно-зеленой занавески, когда осматривал пожилого пациента, поступившего в приемное отделение Нью-Йоркской мемориальной больницы с сильными болями в груди. Хэнк проработал врачом более пятнадцати лет. Он видел, как в безумной тревоге пациенты описывали свои симптомы или ожидали результатов анализов. Но никогда прежде он не видел, чтобы неприкрытый страх так явно промелькнул на лице человека, как в тот самый момент, утром 15 мая, когда они оба услышали выстрелы. Одним из самых ужасных моментов, как позже понял Хэнк, было то, что ни один из них ни на секунду не усомнился в происходящем. Они оба видели достаточно кадров в новостях и читали достаточно статей об ужасных случаях. Они точно знали, что происходит.

На мгновение все тело Хэнка будто свело судорогой с ног до головы, и он не знал, способен ли еще дышать.

И тогда он подумал: И. Б. П.

За несколько месяцев до этого в больнице побывал офицер полиции Нью-Йорка и рассказал персоналу, что делать, если в здании появится человек с оружием и начнет стрелять. И. Б. П. Избегать. Баррикадироваться. Противостоять. В порядке предпочтения. Лучше всего избегать встречи с ним, при необходимости строить баррикады, а противостоять ему желательно большой группой и только в крайнем случае.

К тому времени, когда один за другим прогремели третий и четвертый выстрелы, Хэнк решил, что они раздаются достаточно далеко, около входа с улицы в отделение скорой помощи, а значит, он в состоянии эвакуировать пациентов, находящихся рядом с ним, в кабинетах и палатах в глубине здания.

Десятки испуганных людей в синих бумажных халатах мчались к аварийным выходам, а врачи и медсестры изо всех сил толкали за ними инвалидные кресла и каталки с неспособными передвигаться самостоятельно. Пятый и шестой выстрелы эхом разнеслись по этажу, и бегущие инстинктивно подняли руки, закрывая головы и лица, хотя стреляли за закрытыми двойными дверями.

Хэнк торопливо шагал в толпе, не выпуская из рук шест с капельницей пациентки, у которой не было времени отсоединить трубки, идущие от болтающегося пакета с лекарством в вены на запястье.

Седьмой… и восьмой.

Он вывез женщину в другую половину здания, за массивные двойные двери, а вместе с ней вытолкнул и парня, одетого во все черное, глаза которого моргали и дергались будто сами собой как от пережитого ужаса, так и от высокой концентрации метамфетамина в организме, из-за которого он здесь и оказался. Хэнк убедился, что эти двое в безопасности, а потом развернулся и побежал туда, откуда доносились выстрелы.

Он пропустил самое худшее, но прибыл вовремя, чтобы стать свидетелем катастрофы.

Лежащие на полу тела, судорожно подергивающиеся и истекающие кровью, санитары поднимали и укладывали на ближайшие койки. Люди, оказывающие помощь пострадавшим, кричали. Охранник поднимал с пола оружие стрелка, которое, должно быть, упало, когда полицейские наконец точным выстрелом убили нападавшего. Это был небольшой пистолет, и Хэнк с удивлением подумал, что ожидал увидеть штурмовую винтовку.

Склонившись над одним из раненых, чтобы зажать рану в попытке остановить поток крови, он не мог не бросить двухсекундный взгляд на лицо человека, устроившего этот кошмар.

Хэнк сразу же его узнал.

НИНА

Прошло два дня с тех пор, как Дебора Кейн выскочила из своего кабинета, чтобы сообщить сотрудникам о стрельбе в Нью-Йоркской мемориальной больнице.