Стеклянный цветок (Сборник) - Джордж Мартин

— История посмеется над вами, Ягерхорн. Шведы проиграют войну из-за вас, из-за сдачи Свеаборга, и вы получите то, о чем мечтали. Финляндия обретет независимость под царским протекторатом. Но не станет свободнее, чем сейчас, под владычеством шведов. Вы просто поменяете своего короля, как старый стул на блошином рынке, но ничего не выиграете от сделки.

— На… блошином рынке? А это еще что такое?

— Блошиный рынок, блошиный… я не знаю, — растерянно сказал он, отпустил Ягерхорна и отвернулся. — О боже, я знаю. Это такое место, где… где покупают и продают старые вещи. Ярмарка. Она не имеет никакого отношения к блохам, но там полно странных машин и запахов. — Он провел пальцами по волосам, стараясь сдержать крик, — Ягерхорн, моя голова полна демонов… О, боже, я должен сделать признание. Голоса, я слышу голоса днем и ночью, как та французская девушка-воительница, Жанна. Я знаю о том, что будет потом. — Он посмотрел в глаза Ягерхорна, увидел в них страх и с мольбой поднял руки. — От меня здесь ничего не зависит, поверьте мне. Я молю о молчании, об освобождении, но шепот продолжается, мной овладевают странные приступы. Это не моих рук дело, но кто-то же за ними стоит? Наверное, голоса шепчут правду, в противном случае Бог не позволил бы, чтобы они меня мучили. Я прошу о милосердии, Ягерхорн. Выслушайте меня, пожалуйста! Полковник Ягерхорн смотрел мимо Антонена, но в комнате никого больше не было.

— Да, — пробормотал он. — Голоса, как у французской девушки. Я не понимаю. Антонен встряхнул головой.

— Вы слушаете, но вы не верите. Вы патриот, мечтаете о том, чтобы стать героем. Но вы им не станете. Простой народ Финляндии не разделяет ваших убеждений. Они помнят историю и знают одно: русские — их древние враги, и они их ненавидят. Финны и вас будут ненавидеть. И Кронштета, о, бедный адмирал Кронштет! В течение многих поколений его будут поносить все финны, все шведы. Он проживет всю жизнь в новом Великом герцогстве Финляндском, получая пособие от русских, и умрет сломленным стариком седьмого апреля тысяча восемьсот двадцатого года, через двенадцать лет и один день после встречи с Сухтеленом, на которой Свеаборг будет передан России. Много лет спустя человек по имени Рунеберг напишет цикл стихотворений об этой войне. Знаете, как он назовет Кронштета?

— Нет. — Ягерхорн неловко улыбнулся. — Ваши голоса рассказали вам?

— Они заставили меня выучить слова наизусть, — ответил Бенгг Антонен и прочитал:

Надеждой, растаявшей в мареве крыш,

Несчастьем, обманом, бичом,

Любым из имен назовите, но лишь

Не тем, что он был наречен.

Его соименникам быть каково

С клеймом его имени, ядом его?[26]

— Вот слава, которую вы и Кронштет заслужили здесь, — с горечью продолжал Антонен. — Вот ваше место в истории. Вам оно нравится?

Полковник Ягерхорн осторожно обошел Антонена; теперь путь к двери был свободен. Однако он колебался.

— Ваши слова полны безумия, — сказал он. — И все же… Откуда вы могли узнать об обещаниях царя? Вы почти заставили меня вам поверить. Голоса? Как у французской девушки? Голос Бога, вы говорите? Антонен вздохнул.

— Бога? Не знаю. Голоса, вот все, что я слышу. Возможно, так сходят с ума. Ягерхорн состроил гримасу.

— Вы говорите, что нас осудят? Утверждаете, что назовут предателями, а в поэмах будут проклинать?

Бенгт ничего не ответил. Безумие отступило, теперь его переполняли лишь беспомощность и отчаяние.