Стеклянный цветок (Сборник) - Джордж Мартин

Потом он начал что-то лепетать о Свеаборге, о важности нашей работы, о необходимости каким-то образом что-то изменить, чтобы помешать возникновению Советского Союза, предотвратив тем самым войну, которая привела мир к катастрофе. Я все это не раз слышал раньше и успел выучить наизусть. Майор страдал неискоренимым словесным поносом, а я не такой дурак, каким выгляжу.

Все это было идеей Грэхема Крекера — последний шанс выиграть войну или хотя бы спастись от бомб, чумы, ядовитых ветров. Но майор был историком, поэтому выбирал цели после того, как компьютеры делали вероятностный анализ. У него имелось шесть гризли и шесть попыток, «точки связи» — так он их называл, критические точки истории. Роллинс получил Северную войну, Нан — революцию, Крипер попал во времена Ивана Грозного, а я — в Свеаборг.

— Свеаборгу нет никаких причин сдаваться, — между тем продолжал майор. История и тактика вызывали у него такой же восторг, как сливочное мороженое у Нан. — Гарнизон состоит из семи тысяч солдат, а осаждающих русских значительно меньше. Артиллерия крепости имеет явное превосходство. У них полно снарядов и патронов, нет недостатка в пище. Если Свеаборг продержится до начала навигации, шведы придут к нему на помощь и кольцо осады будет разорвано. И тогда исход войны будет иным! Ты должен заставить Кронштета прислушаться к голосу разума.

— Если бы я мог доставить им исторический текст и прочитать, что о нем там написано, не сомневаюсь, что сумел бы заставить его прыгнуть даже сквозь горящие кольца. А я устал, мне нужно поесть. — Вдруг, без всякой на то причины слезы подступили к горлу, — Проклятье, я хочу поесть, мне осточертели все эти разговоры, слышите меня, я хочу есть!

Салазар бросил на меня свирепый взгляд, но Вероника услышала признаки стресса в моем голосе, встала и обошла вокруг стола.

— Ну, это нетрудно организовать, — сказала она мне, а потом повернулась к майору. — На данный момент мы сделали все, что в наших силах. Я его накормлю.

Салазар что-то недовольно проворчал, но возражать не стал. Вероника развернула мое кресло и покатила меня в буфет.

Пока я ел какое-то сомнительное мясо с переваренными овощами, запивая все это выдохшимся кофе, она меня утешала. В конце концов, Вероника — настоящий профессионал. Возможно, в прежние времена ее бы не посчитали особенно привлекательной — я видел старые журналы (даже здесь можно отыскать давнишние выпуски «Плейбоя»), видеозаписи, романы, пластинки, комиксы — огромное количество всякого старья. Мне ли не знать, ведь в те дни, когда я не гулял по черепу Бенгта, я сидел перед телевизором и смотрел старые фильмы и шоу, одновременно читая книгу в мягкой обложке, всякий раз пытаясь представить себе, какой жизнь была прежде, до того, как они все испортили. Поэтому я понимал, что по прежним стандартам Ронни не дотягивает до Бо, Гарбо, Мэрилин или Бриджит. И все же она симпатичнее всех, кто собрался в этом проклятом гнилостном бункере. Да и все остальные не дотягивают. Криперу далеко до Граучо[24], как бы он ни старался; и если я и похож на Джимми Кэгаи[25], то зеленая опухоль на щеке, несколько лишних желтых зубов и отсутствие носа сильно портят сходство. Я отложил вилку в сторону, оставив половину еды на тарелке.

— Она не имеет вкуса. В прежние времена пища имела вкус. Вероника рассмеялась.

— Тебе повезло. Ты пробовал настоящую пищу. А для всех нас она всегда была именно такой.

— Повезло. Ха-ха. Да, Ронни, я знаю разницу. А ты — нет. Можешь ли ты страдать из-за того, что никогда не пробовала? — Впрочем, меня давно тошнит от подобных разговоров, меня от всего тошнит — Хочешь сыграть в шахматы?