Полиция памяти - Ёко Огава (1994)

— А что там? — спросила я и проследила за направлением его пальца. На полу между полками темнели мамины скульптуры — те самые, что я приняла на хранение от семейства Инуи. Сказочный баку, подаренный им на свадьбу, большеглазая кукла к рождению их дочери и три абстрактные фигурки, которые мама отослала им перед тем, как ее забрали.

— Вот сюда смотри, — добавил старик.

Хотя баку и кукла при падении уцелели, три остальные работы местами растрескались. Но звал меня старик вовсе не за тем, чтобы сообщить о поломке. А чтобы показать мне то, что проглядывало из-под трещин.

— Ну-ка, ну-ка… — озадачилась я, бережно подняла фигурки с пола и выстроила на верстаке. Мы присели на стулья и примерно с минуту пытались разглядеть через трещины, что же спрятано у статуэток внутри.

— Может, все-таки вытащить? — не выдержала я.

— Да видно, придется, — кивнул старик. — Иначе ничего не поймем. Только будь осторожна! Вдруг там что-то опасное?

— Это вряд ли… Только не в маминых работах!

Осторожно, орудуя только большим и указательным пальцами, я извлекла на свет три предмета один за другим.

Первый являл собой продолговатый листок бумаги, свернутый в несколько раз. Пожелтевший, истертый на сгибах. С буквами и цифрами, прочесть которые удавалось с трудом.

Второй объект оказался металлическим. Продолговатый брусок, похожий на шоколадный батончик. С рядами каких-то дырочек по бокам.

И наконец, третьим объектом был полиэтиленовый пакетик с горстью каких-то белых таблеток внутри.

— И все это мама прятала в своих скульптурах? — удивленно спросила я, разложив предметы на верстаке.

— Похоже на то, — пробормотал старик и медленно обошел верстак по периметру, изучая объекты под разными углами. Все обломки скульптур я собрала и аккуратно разложила на краю столешницы. Но сколько в них ни копалась, больше ничего не нашла.

— Неужели Инуи об этом не знали?

— Если бы знали, наверняка рассказали бы и тебе.

— И то верно… Значит, целых пятнадцать лет это все хранилось внутри скульптур и никто ни о чем даже не подозревал?

— Да, скорее всего.

Подперев ладонями щеки, мы сидели и молча глядели на таинственные предметы. Старая керосиновая печка, как всегда, грела плохо. В окошко под потолком бились снежинки, и никакого неба не просматривалось. Лишь иногда еле слышно потрескивал лед на реке.

«Да ведь это вещи — из тех, что мама прятала в ящичках комода под лестницей!» — осенило меня. Бумажный листок, металлический брусок, белые таблетки… На первый взгляд — ну, что между ними общего? Но в каждой вещице ощущалась своя особая притягательность. Прелесть сдержанного достоинства, которое нельзя потерять.

— И что нам теперь с ними делать? — спросила я.

— Хороший вопрос…

Старик потянулся правой рукой к металлическому бруску, попробовал взять. Но его пальцы вдруг задрожали и сомкнулись в пустоте, не достигнув цели.

Снова и снова он пытался коснуться предметов на верстаке, но каждый раз как-то странно промахивался.

— Что с вами? — удивилась я. Спохватившись, старик схватился левой рукой за правую и вернул ее на колено.

— Так, ничего. Просто очень волнуюсь, глядя на все эти… чудеса.

— А с рукой у вас что? Позвольте, я посмотрю!

— Да нет, ерунда… Не стоит внимания.

И он развернулся чуть боком, пряча правую руку от моих глаз.

— Вы, наверное, устали. Бог с ним, с подвалом! Давайте сегодня отдохнем.

Он молча кивнул.

— Но это нужно отнести в убежище к R… Я уверен, вещи такого рода могут существовать только там.

* * *

— А твоя мама создавала еще какие-нибудь скульптуры после получения повестки — и до того, как ее забрали? — спросил меня R.