Ничего интересного - Кевин Уилсон (2019)

— Ни за что, — сказал он, но я стукнула его по руке изо всех сил:

— Давай уже.

Карл засунул книгу в штаны, и я прошипела:

— Сзади, господи, чувак. Скорей.

Затем я повернулась к Роланду:

— Выбери одну из двух книг, а другую поставь обратно.

И Роланд, благослови его Бог, просто повернулся и швырнул одну из книг в проход, сильно, красиво. Книга прошелестела по полу, а затем врезалась в стену.

— Засунь эту себе в штаны, — сказала я, и он заложил ее за спину, прижав поясом, а сверху прикрыл рубашкой.

— Лилиан, — сказал Карл, — это не…

— Живо, — перебила его я и передала Бесси книгу про монастыри.

— Держи и веди себя как ни в чем не бывало, хорошо? Ничего интересного. Всем все равно. Всем на нас плевать.

И я вытолкнула их — одного, второго, третьего — из прохода, и мы пошли к дверям.

— Нашли, что нужно? — спросил нас библиотекарь, и я кивнула:

— Сделали много заметок. На сегодня хватит.

Когда мы прошли через двери, сработала сигнализация, и я сделала удивленное лицо. Оба ребенка замерли, а Карл выглядел так, будто его вот-вот вырвет. Я подтолкнула его и Роланда дальше за дверь, на лестницу.

— Батюшки, — сказала я.

Библиотекарь медленно приподнялся, качая головой:

— Я сейчас подойду.

Но не успел он выйти из-за стола, как я посмотрела на Бесси, забрала у нее из рук книгу и подошла к библиотекарю. Он с облегчением сел обратно.

— Вечно она все хватает, — посетовала я, и мужчина засмеялся.

— Ничего страшного не случилось, — успокоил он меня и, кажется, заметил мой синяк, но не подал виду. Я прямо в него влюбилась.

— Конечно, — сказала я. — Ничего страшного. — И вышла за дверь, где меня ждали трое моих соучастников.

— А теперь идем дальше, спокойненько, — пробормотала я. — Ничего интересного.

Когда мы дошли до микроавтобуса и упаковались внутрь, Карл и Роланд достали книги из штанов. Я забрала ту, что была у Карла, и передала Бесси.

— Спасибо, — сказала она. — Ты украла ее для меня.

— Мы ее одолжили, понятно? — уточнила я. — Просто… не напрямую.

На секунду в глазах девочки загорелся тот самый огонек, хитрость, которую я так любила, с которой я хотела сродниться. Хитрый ребенок — лучшее, что есть на свете.

— Всем плевать, — сказала она.

— Ага.

— Всем на нас плевать! — повторила Бесси, почти смеясь.

Карл завел мотор, и мы выехали с парковки.

— Мы были как обычная семья, — сказал Роланд, и от этих слов Карл резко вдохнул.

— Наверное, да, — ответила я.

— Можно нам заехать за мороженым? — спросила Бесси.

— Карл? — переадресовала я вопрос.

— За мороженым заехать можно, — ответил он. — Я не возражаю.

Дети читали книжки, прислонившись ко мне, и хотя я не любила, чтобы меня трогали, не стала возражать. Пусть прислоняются.

После мороженого с присыпкой и вишенкой, всё еще ошалевшие от того простого факта, что вышли наружу, мы радостно вернулись домой и стали ждать завтрашнего дня — предстоял семейный ужин.

В то утро мы легко взялись за обычные дела. Роланд к тому времени был мастером йоги, и в конце концов я поручила вести занятие ему, потому что мое тело просто не удерживалось в нужных позициях.

— Легко же, — сказал он из своей странной позы, кажется, ворона, поддерживая все тело двумя ручками-макаронинами. — И чего все говорят, что это сложно?

Мы позанимались основами математики, используя печенье «Орео» в качестве реквизита. Сделали заметки для наших биографий Партон и Йорка. Потом учились бросать мяч в корзину, и я показала Бесси, как правильно стоять, объяснила, что бросок должен быть гладким, что мяч должен стать продолжением руки. Она потратила много усилий, но в корзину попало процентов двадцать бросков. А ее дриблинг? Святые угодники!