Герой - Роберт Сальваторе (2016)

— Что ты сделала? — мрачно спросил Бренор.

Кэтти–бри пожала плечами и покачала головой, вот и весь ответ. Все происходящее оказалось выше ее понимания, выше понимания смертного существа. Это было прекрасно. Она получила редкостную возможность заглянуть в мир бессмертных, и это потрясло ее настолько сильно, что она не могла вымолвить ни слова. Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не захихикать, подобно взволнованному ребенку.

Она подошла к рабочему столу и указала на висевшие на крюке щипцы — инструмент, на который были наложены могущественные чары, словно на знаменитые предметы вооружения Фаэруна. Обычный металл, соприкасаясь с огнем главного горна, почти немедленно плавился, но эти щипцы выковали и зачаровали во времена основания Гаунтлгрима.

Бренор надел толстые рукавицы, лежавшие на столе, и взял щипцы. Прищурившись на ослепительное пламя, он сунул щипцы в печь и пошарил там. Глаза у него стали круглыми от изумления, когда он вместо двух щитов нашел там один.

— Что ты сделала, дочка? — неуверенно спросил он снова и медленно потянул щипцы на себя.

Он вытащил и положил на поддон свой щит — нет, это был не его щит! Да, изображение кружки с пивом осталось, оно сверкало, словно мифрил, а пена была молочно–белой. Однако теперь это изображение приняло вид барельефа. Щит казался знакомым, но все же изменился: Бренор мог видеть внутри металла и дерева какие–то нити — прекрасную симметричную паутину.

Он рискнул прикоснуться к щиту, затем изумленно посмотрел на него и снял обе рукавицы.

— Не горячий. — утвердительно произнес король.

Кэтти–бри лишь улыбнулась в ответ. Она даже не нашла в себе сил заговорить.

Бренор взял свой новый щит.

— Такой легкий, — заметил он. Затем на лице дворфа появилось тревожное выражение; он надел его на левую руку, пошарил за щитом правой и выдохнул с облегчением, извлекши оттуда кружку темно–золотистого эля. Пенящийся напиток переливался через край.

Бренор уставился на полупрозрачную стеклянную кружку, и улыбка его становилась все шире по мере того, как пузырьки поднимались на поверхность и шапка пены росла.

Он поднес кружку к губам и сделал добрый глоток; половину бороды залила белая пена. Дворф одобрительно кивнул.

— На ощупь такой же, эль делает такой же, выглядит… — Бренор замолчал и присмотрелся к щиту, провел пальцем вдоль нитей паутины, заключенных в толще дерева и металла. — Выглядит немного иначе, — кивнул он; впрочем, на лице его не было ни недовольства, ни неодобрения. — Что же ты еще с ним сделала, дочка?

— Возможно, мы выясним это вместе, — ответила Кэтти–бри несколько рассеянно, потому что задумалась об искусстве создания магических вещей; никогда прежде ей не доводилось совершать подобного, даже в тот день, когда она выковала для Дзирта пряжку, в которой можно было носить уменьшенный Тулмарил.

Она уже думала о другом, о том, что сделает дальше, в мыслях она продолжала свои магические опыты и твердо намеревалась вернуться к главному горну сегодня же вечером.

* * *

С помощью Киммуриэля Джарлакс мгновенно вернулся в свою таверну под названием «Одноглазый Джакс», находившуюся в Лускане, после чего глава наемников немедленно отправил псионика выполнять наиболее срочное и важное задание. Джарлакс в компании Артемиса Энтрери ждал результатов за дверями комнаты, в которой Киммуриэль был занят чтением мыслей Далии. Ассасин нервно расхаживал взад и вперед.

— Я никогда не видел тебя таким, друг мой, — произнес Джарлакс.

Энтрери развернулся и окинул его яростным взглядом.

— В чем дело? — с недоуменным видом спросил наемник–дроу. — Разве я не выполнил твою просьбу? Рискуя при этом положением и даже жизнью!

Энтрери прекратил ходить и уставился на дроу.

— По–моему, это самое меньшее, что ты мог для меня сделать.

— Ты снова начинаешь?

— А я и не заканчивал.

— У меня не было выбора, — тихо произнес Джарлакс.