Герой - Роберт Сальваторе (2016)

Женщина посмотрела на него искоса, и недоверие, промелькнувшее в ее взгляде, дало ему понять, что извинения напрасны, хотя на самом деле он не знал толком, за что извиняется, да и она тоже не просила его об этом. Она видела, что ему не по себе, и Дзирту пришло в голову, что, если она догадается о противоречивых эмоциях, одолевающих его, он окажется в опасности.

Они молча вошли в комнату, и Дзирт двинулся прямо к стойке для оружия, но помедлил — рука его застыла возле пряжки на поясе, той самой, что выковала для него Кэтти–бри.

«Теперь, если мне понадобятся огненные стрелы, лук не появится», — подумал он.

— Я должна вернуться в Лускан, — произнесла женщина у него за спиной.

Воин обернулся и удивленно посмотрел на нее.

— Мы почти все подготовили, чтобы ненадолго освободить Предвечного, — объяснила Кэтти–бри. — Мне нужно отправиться в Лускан и убедиться в том, что тамошние дворфы заполняют яму, основание ствола, именно тем сортом камня, который нам нужен.

Дзирт, ничего не понимая, покачал головой.

— Разве Бренор не рассказал тебе, чем мы занимаемся?

— Выращиваете башню, — ответил Дзирт, с трудом заставив себя выговорить эти абсурдные слова.

— Именно. Мы уложим камень нужным образом, а потом впустим Предвечного в соответствующий туннель. Чудовище расплавит камень, лава поднимется над ямой в виде полого столба и снова затвердеет. Таким образом она вырастет.

— Что вырастет — башня? — переспросил дроу, даже не пытаясь скрыть издевку в голосе.

— Не сразу. Это займет у нас целый год, а может быть, и десять лет.

— Будете добавлять камень и просить Предвечного придать ему форму.

Кэтти–бри кивнула, и Дзирт покачал головой.

— Именно так они и создали ее, — сказала женщина.

— Несколько тысяч лет назад?

— Да.

Дзирт пренебрежительно фыркнул, и женщина нахмурилась. Однако она подошла к мужу, обняла его за плечи.

— Это будет чудесно, — прошептала она. — И прекрасно. Творить с помощью стихийной силы, подобно богам…

— Мы не боги, — сурово произнес он. — Ты считаешь себя богиней? Выходит, ты теперь равна Миликки и можешь перекраивать мир по своему вкусу?

— О чем ты? — Кэтти–бри поморщилась, но все же сумела подавить раздражение и изобразила сочувственную, понимающую улыбку.

— А еще ты мне скажешь, что все орки — зло и что я должен убивать их детенышей, чтобы утолить твою жажду крови? — продолжал Дзирт, сам не понимая, как ему пришло в голову это обвинение.

— Ты снова за старое?! — воскликнула Кэтти–бри, отступив, но сразу же опомнилась и хотела снова его обнять. — Прошу, не надо сейчас об этом.

Дзирт уклонился от ее объятий, но она не сдавалась: загнала его в угол, взяла его подбородок одной рукой, другой рукой нежно погладила по щеке.

— Не сейчас, — тихо произнесла она. — Мы обрели покой в первый раз за долгое время. Теперь мы можем сами выбирать себе дорогу, и у нас нет необходимости сражаться с чудовищами в каких–то мрачных подземельях или идти на войну. Пойдем со мной в Лускан.

Дзирт не ответил. Что–то здесь было не так. Он просто знал это, знал, и все. Здесь крылся какой–то подвох, ловушка.

— Пришло наше время, любовь моя, — нежно промолвила женщина. — Время не для Джарлакса и не для Бренора. А для нас, для меня и тебя. И для всего того, о чем мы с тобой когда–то мечтали. Мы теперь можем сами творить прекрасное.

— Ты имеешь в виду башню? — неуверенно спросил Дзирт.

— Да, и кое–что еще, более прекрасное.

Улыбка выдала ее. Она говорила о детях, о том, что им двоим пора уже наконец создать семью. И почему нет? Казалось, что войны и конфликты, вечно окружавшие их, прекратились, по крайней мере на время. Почему бы ей не хотеть детей, не предложить ему завести ребенка?

Но Дзирт в этот момент до конца осознал истину.

И ему показалось, что пол колышется у него под ногами.