Герой - Роберт Сальваторе (2016)

Кэтти–бри нараспев произнесла несколько слов. Ковер под ногами у Дзирта ожил и набросился на него, без труда обхватил его, и Дзирт оказался завернутым в этот ковер.

Он не сопротивлялся. Он не пытался вырваться, прежде чем ткань стиснула его. Он просто хотел умереть.

И Гвенвивар была здесь, перед ним. Гвен! Прекрасная Гвен, его самый старый друг; она хищно прижала уши, обнажила клыки, издала долгое злобное рычание.

Дзирт не мог пошевелиться, не мог даже обернуться, потому что ковер не давал ему двигаться. Он увидел, как Кэтти–бри появилась за спиной пантеры. Он увидел кровь у нее на горле.

И увидел слезы, блестевшие у нее на щеках.

— Имей в виду, любимый, — да, я действительно тебя люблю или любила, — что если ты еще раз поднимешь на меня меч или руку…

Казалось, она даже не могла говорить; ее тело сотрясала сильная дрожь, и Дзирт подумал, что она сейчас упадет в обморок. Она снова прижала руку к ране на горле, и Дзирт вспомнил об усыпляющем яде.

— Если когда–нибудь… — скрежеща зубами, выговорила Кэтти–бри. — Да я тебя прикончу. Поверь мне, так и будет…

Она тяжело перевела дыхание и неуверенными шагами вышла из комнаты. Гвенвивар последовала за ней.

Возможно, Дзирту и удалось бы выбраться из опутавшего его ковра, но он даже не стал пытаться. Наоборот, он надеялся, что его сожмет сильнее, надеялся, что ковер задавит его насмерть, задушит его.

Ивоннель, наблюдавшая за происходящим из комнаты в Доме Бэнр, вытерла со лба капли пота, с трудом отдышалась. Ее раздирали противоречивые чувства…

Она отстранилась от чаши для ясновидения, поражаясь самой себе.

Ведь это она отправила Дзирта в Гаунтлгрим и поместила в его сознание мысль, которая переплелась с безумием, порожденным Бездной, и должна была заставить его разгневаться на Кэтти–бри и убить ее. Но вовсе не по той причине, которую озвучила Ивоннель своим безмозглым теткам. По крайней мере не полностью. Молодая чародейка решила: когда Кэтти–бри умрет, а Дзирт будет полностью сломлен, она найдет его и заберет себе.

И он станет принадлежать ей, будет замечательной, чудесной игрушкой!

Но теперь, после того как перед ней разыгралась эта сцена, Ивоннель с изумлением поняла, что не огорчена неожиданным финалом.

Напротив, она испытывала сильное облегчение.

Несмотря на мощное заклинание хитроумной Ивоннель, несмотря на безумие, вызванное флюидами Бездны и сокрушившее его рассудок, Дзирт не смог заставить себя убить жену.

Неужели такое возможно, неужели он любит другое существо сильнее собственной жизни?

Неужели кто–то вообще способен на такую любовь?

К собственному величайшему изумлению, Ивоннель поняла, что, если бы Дзирт в эту минуту зарубил Кэтти-бри, она утратила бы к нему всякий интерес и удержала бы его при себе лишь ненадолго, в качестве мимолетного развлечения. Но теперь… Эта история превратилась в нечто большее, нежели просто прихоть Ивоннель, желание обладать необычным мужчиной. Последствия этого события были значительнее любых действий Дзирта. Что же теперь будет?

Она не знала. Она покопалась в воспоминаниях Верховной Матери Ивоннель Вечной, которые казались бездонным кладезем знаний, но не сумела найти разгадку головоломки по имени Дзирт До’Урден.

Могущественная чародейка, повелительница Мензоберранзана взмахнула рукой и приказала изображению исчезнуть. Вода в чаше снова стала черной, безмятежной.

Девушка оперлась локтями о край чаши и закрыла глаза; она сосредоточилась на собственных мыслях и попыталась глубже погрузиться в воспоминания своей тезки, чтобы найти ответ, какой–нибудь ответ, любой ответ.

Но ответом ей были лишь ее собственные ощущения.

Прошло довольно долгое время; она подняла голову и уставилась на темную воду. Протянула руку, коснулась поверхности, посмотрела на рябь.