Фантом - Анастасия Баталова

— Да что с тобой такое сегодня, Люси? — спросила она наконец притворно ворчливо, чтобы не нагонять излишней серьёзности, а заодно и избавить подругу от необходимости делать первый шаг, — ты какая-то загадочная.

— Я сомневалась, говорить тебе или нет, — робко начала Люция, — Но раз уж ты спросила…

Оливия сразу догадалась, что речь пойдёт об Артуре. От нахлынувшего волнения у неё слегка подхватило в животе, как при езде по холмам, когда всё тело иногда неожиданно подскакивает вверх, отрываясь от сидения мотоцикла.

— Что случилось? Говори же…

— Он предложил мне встречаться. Сегодня после завтрака, когда я была одна. Ты как обычно исчезла куда-то, а он как раз пришёл, заскочил буквально на пять минут, чтобы… Помнишь те цветы в столовой, ты ещё спросила за обедом, откуда они, и никто ничего не ответил?.. Их Артур принёс.

Оливия вспомнила, что именно сегодня она была особенно голодна и употребила за завтраком гораздо больше пищи, чем смогла бы простить себе, а потом, как и много раз до этого, отправилась избавляться от съеденного. О таком «простом и безотказном» способе улучшить фигуру она прочитала на одном форуме. Неприятную процедуру ликвидации последствий обжорства там называли красивым словом «освобождение». Для этой цели у Оливии имелось тайное место под скалой, на каменистом берегу ручья. Оно было надёжно укрыто со всех сторон, и тут девушка могла не опасаться того, что её застанут врасплох, спокойно посидеть, глядя на пенистый поток, отдышаться после всего, умыться и запить ледяной водой горьковатый привкус желудочного сока…А в это самое время…Боже всемогущий! Перед Оливией проплыли в воспоминании нежные полевые цветы, пышный букет в вазе — ароматное облако над обеденным столом…

— Ну а ты что? — спросила она потерянно.

— Отказала, конечно, — тихо ответила Люция.

— Но почему? — изумилась Оливия.

Она ожидала самого худшего. Её красочное воображение успело уже разыграться; она представляла себе, как в ответ на вопрос Артура подруга произносит «да», наблюдала мысленным взором за движением её губ при этом и почти слышала в голове эхо её взволнованного голоса, пробивающегося сквозь смущённую улыбку… Но, как ни странно, весть об отказе Люции не принесла ей никакого облегчения. Напротив, Оливия даже вдруг почувствовала себя неловко.

— Надеюсь, не из-за меня? — строго спросила она.

— Нет… Я… Я просто не уверена, что хочу… — запинаясь, проговорила Люция.

— Он не нравится тебе? — огромные широко раскрытые глаза Оливии смотрели с безжалостной прямотой, они заглядывали в душу, читали в ней, и Люция, не выдержав, отвела взгляд.

— Я не знаю…

— Не уходи от ответа. Не жалей меня. Если ты отказываешься потому, что боишься сделать мне больно, то мне не нужна такая жертва. Я не имею права её принять. Я не прощу себе того, что стану помехой чужому счастью.

Оливия заметила, конечно, характерный для домашних девочек-отличниц излишний киношно-книжный пафос в своих словах, она всегда его замечала, но при всём желании она не смогла бы сейчас сказать ничего другого. Фраза выскользнула легко, словно заготовленная реплика актрисы. Люция молчала, потупившись, на щеках её выступил лёгкий румянец.

— Так он нравится тебе? — повторила свой вопрос Оливия. Она готова была в этот момент принять всю жестокость мира и даже с каким-то странным упорством нарывалась на неё, она почти желала услышать «да».

— Нет, — ответила девушка.

Удивительно яркая и длинная молния в эту секунду прошила небо, и вслед за нею сквозь лес, медленно нарастая, прокатился долгий рычащий гром. Порыв штормового ветра принёс первую крупную каплю.

— Бежим! — воскликнула Люция, — Сейчас как хлынет!

Она взяла подругу за руку и потянула за собой. Ладонь её была тёплой, прикосновение ласковым. Оливия без особой охоты, но всё же последовала за нею.