Иезуит - Татьяна Герман (2021)

Иштвану понадобилось почти два месяца, чтобы залечить раны и вновь почувствовать себя здоровым. Все это время он с горечью думал о неудавшемся побеге. Похоже, ему отсюда не выбраться. Селенье индейцев стало его клеткой.

* * *

В один из дней Месяца Сева Апу Ума послал за Иштваном. Тот поспешил к вождю и застал его в большом волнении. Забыв предложить гостю мате, индеец сказал:

— Наши разведчики обнаружили отряд белых, Амаута. Они идут через джунгли в сторону Антавары.

Сердце священника радостно подпрыгнуло, но в ту же секунду он подумал — если европейцы захватят селение, они узнают и о рудниках. Нет, этого нельзя допустить.

— Как это — «идут»? Ведь сельва непроходима.

— А как мы ходим? Прорубают дорогу ножами и топорами.

— Сколько их?

Вождь нахмурился и нарисовал на земляном полу семь параллельных линий. «Тридцать пять человек», — понял Иштван.

— И когда они доберутся до нас?

— Дня через два-три. Нужно организовать защиту.

— Нет, — задумчиво сказал священник. — Мы должны устроить засаду. Тогда, во-первых, они не найдут селения, а во-вторых, благодаря неожиданному нападению у нас будет преимущество.

Поразмыслив немного, Апу Ума кивнул.

— Ты великий мудрец, Амаута. Мысли твои сильны и могучи.

Вождь сразу создал небольшой отряд разведчиков. Они должны были незаметно следовать за европейцами и постоянно присылать в селение гонцов с информацией, чтобы Апу Ума понимал, где и когда организовать засаду.

К вечеру следующего дня стало ясно: белые движутся прямо к городу, словно знают о нем.

— Пора выступать, Великий Вождь, — сказал Иштван. — Послезавтра они наткнутся на селение, если мы их не перехватим.

В поход собрались почти все мужчины. Вооружившись пращами, копьями, маканами, каменными топорами и луками, они выстроились в боевом порядке у ворот. Иштван впервые видел приготовления к войне и поразился тому, насколько четко и слаженно действовали индейцы.

Он опустошил запасы Апу Умы, позаимствовав семь ружей с порохом и дробью. Их инки захватили на судне капитана Гомеша. Стрелять умели почти все. Иштван оставил два ружья себе, одно отдал Сампа Анке, остальные — самым метким и надежным воинам. Старого вождя уговорили остаться в селении.

Рано утром отряд выдвинулся навстречу врагу. Идя по одним им известным тропинкам, индейцы быстро продвигались вперед. Иштван рассчитывал, что они встретят европейцев к вечеру и, напав на лагерь, застанут их врасплох, но вскоре после полудня разведчики доложили, что отряды разделяет менее часа пути.

— Давай немного вернемся, — предложил он Анке. — К вечеру белые устроят привал, и мы нападем, когда они заснут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В глазах сына вождя промелькнуло странное выражение.

— Нет, — решительно сказал он, — такая победа недостойна воина. Мы нападем сейчас и разобьем их.

И Сампа Анка принялся устраивать засаду. Послав несколько человек в разведку, он спрятал остальной отряд в чаще.

— Запомните, — сказал воинам Иштван. — Никто не должен уйти, иначе сбежавшие сообщат о нас своим, и тогда конец. Они соберут тысячи солдат, и шансов у нас не останется. «И захватят мои рудники. А этого нельзя допустить».

Полчаса спустя они услышали сначала стук топоров, которыми европейцы прорубали дорогу, а чуть позже и голоса. Иштван различал пока лишь отдельные слова:

— el rio… ¡rápido!…desconocido…

«Испанцы. Эх, как жаль, что я вынужден с ними воевать».

Сампа Анка знаком приказал окружить врага, и инки бесшумно заскользили между деревьями. В джунглях они чувствовали себя, как дома, и смогли вплотную приблизиться к неприятелю.

Сотни стрел и камней обрушились на европейцев одновременно с шестью выстрелами. Полтора десятка испанцев упали сразу. Остальные, встав в круг и растерянно озираясь, приготовились отразить атаку.