Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Свежий вечер так и обласкал разгоряченную шею мягкой прохладой, что пробежалась, словно капля, вдоль хребта вниз. Владивой снял пояс и на крюк повесил, только вынув меч. Обхватил крепко рукоять, улыбнулся невесть чему, хоть повода для веселья и нет, кажется. Но он ощущал себя сейчас настолько живым — в ворохе этих страстей, что обуревали его: в злости, ревности, любви и предвкушении. Словно онемевшая душа зашевелилась наконец снова.

Задумавшись, он едва услышал, как кто-то подошел сзади. Остановился поодаль: и стихли шаги, легкие, не крадущиеся, а осторожные. Владивой обернулся: перед ним стоял отрок. Еще совсем молодой, не готовый пока проходить Посвящение и называться кметем. Но справный стальной меч он держал в руке уверенно и твердо. Одет был в простые порты и поддоспешник, прикрывающий шею — слегка. Верхнюю часть лица скрывала полумаска шлема, губы — длинный наносник. А глаз в тени было почти не разглядеть. На плечи странного и слегка забавного воина ниспадала кольчужная бармица. Он был похож на жука с твердым панцирем, но мягким брюшком, куда ткнешь — и считай победил. И Владивой хотел уж спросить, кто он такой и что ему надо, как передумал. А пусть и так. Он медленно поднял руку и поманил отрока взмахом. Тот шагнул на ристальное поле, ни на миг не засомневавшись.

— Ну, давай. Сразимся, коль пришел. Синяков не боишься? — улыбнулся Владивой.

А противник нежданный только головой помотал молча. И вдруг напал первым. Ловко, быстро. Но удар был слабоватым, как будто скованным. Конечно, не каждый решится на князя замахнуться. Ну, кроме, может, Рарога шального. Владивой отбил легко, отшагнул в сторону и, взмахнув мечом, едва зацепил отрока по плотной простеганой защите. Нарочно так, чтобы, не дай Перун, не ранить. Противник развернулся, звякнула сталь о сталь. Тихий вздох вырвался из горла отрока — не иначе от боли. Кровь вскипела мигом от этого едва слышного звука. Владивой почти ослеп, сделал пару шагов назад, отбивая один быстрый удар за другим. Не слишком умелые они были, зато яростные. Зазеваешься — и рубануть может опасно. С такими противниками: без силы большой, но с большим рвением достать

— не знаешь, чего ждать в следующий миг. Безрассудства какого или всплеска гнева, сминающего все на пути.

Они покружили по ристальному полю еще немного: Владивой — больше для забавы. Погонял, поддался малость, позволив противнику затупленным кончиком меча себя пару раз достать: чтобы ярости стало больше. И сам незаметно разгорячился так сильно, что позабыл обо всем. Обо всех невзгодах и заботах. О неприятных разговорах и людском бестолковом упрямстве.

Но поединок поздний пора было уж заканчивать. Потому что то, что ждало его после, было слаще и хмельнее любого, самого лучшего меда. И горячими вспышками отдавалось в пальцах при одной только мысли.

Владивой увернулся от очередного удара: уже более умелого и непредсказуемого, чем были до него. Не прошла даром наука. Ударом ноги по лодыжке повалил хрупкого противника наземь, придавил своим телом, протискивая колено между крепких округлых бедер, таких безумно соблазнительных даже в мешковатых портах. Другой рукой он сдернул с головы его шлем. Взметнулась выскользнувшая из-под ворота поддоспешника коса и упала упругой змейкой рядом с блестящим от пота лицом Грозы.

— Ты как будто убить меня хотела, — прошептал Владивой, опасно приблизив свои губы к ее маняще ярким, искусанным в пылу схватки.

— Размяться только, — она чуть отвернулась и заерзала, пытаясь вывернуться из- под него.

Но он теперь не мог ее отпустить. Иначе просто остановится разгоряченное сердце