Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Гроза сунула шлем и снятый на ходу поддоспешник в руки отрока, что попался навстречу, с коротким приказом отнести в клеть с оружием. Оттуда она их и взяла. Покрасоваться хотела, признаться — для себя самой больше. Покружить на ристальном поле, как настоящий кметь. Да вот на беду оказался там Владивой, а она его издалека не сразу узнала — в сумерках-то да через прорези шлема, что то и дело на глаза сползал. А как разглядела, кто это, так отступать стало уж поздно. И щадил ее князь заметно, в половину не так рьяно гонял, как мог бы. Все больше потешался — взглядом одним — над незадачливым даже не гридем, а отроком, которому вздумалось вдруг на себя бронь примерить, пусть и неполную, да в руку меч взять. А Гроза не только отбиваться да нападать изредка успевала, а еще и против воли Владивом любовалась. Зря говорят, что князья, как на стол садятся, так воинами перестают быть. И любой кметь через пяток зим сможет с ним потягаться в умениях. Нет, князь спуску себе не давал и, говаривали в детинце, на ристальное поле выходил, как позволяли заботы да разъезды, порой частые. Вот как сейчас.

Она не поняла, в какой миг Владивой узнал ее: может, сразу, а может лишь во время схватки. Но то, что он сделал после, Грозу хоть и не удивило, а все равно встряхнуло невольно. И опалил ее князь снова своим пылом, своим желанием, что умело всплескиваться неожиданно, резко — так, что и подготовиться не успеешь. И она была даже рада тому, что рядом прошли ватажники. Иначе снова пришлось бы себя корить за многое, что на том ристальном поле случилось бы.

Да вот только то, что он с Рарогом сотворить приказал — то никак не желало в голове укладываться. И Гроза, пока шла до дружинной избы, все гадала, что же случилось такого между князем и находником, что тот приказал кметям в нечестном нападении на него замараться. Сам-то как теперь о том вспоминать будет? Даст ли ему спокойно бывать воинская честь, которой он пренебрег?

Гроза нарочито громко затопала у порога избы, кашлянула даже, прежде чем внутрь заглянуть: а то мало ли на какой вид можно наткнуться — не забудешь. Все ж обиталище мужицкое. Она просунула голову внутрь: там было хоть и не темно совсем, но от нескольких лучин становилось не намного легче что-то разглядеть: так только, от стены до стены пройти, не споткнувшись и не налетев впотьмах на лавку. Только у одной лавки света было чуть больше: он освещал все вокруг зыбким пятном, плясал по своду избы, по бревнам желтоватым. Пахло смолой и немного — хворобой. Все ж многие соратники Рарога еще отлеживались здесь после ранений. А той хоромине, где долго болеют, становится присущ особый запах трав и телесной борьбы с недугом. Ватажники, что привели сюда старшого, обернулись к Грозе, как один. Уставились хмуро, как будто знали точно, кто в случившемся она виновата.

— Я посмотрю, если можно, — пробормотала Гроза, оробев на мгновение под неприветливыми взглядами мужей. — Помогу… Вы только воды из колодца мне принесите. И в поварне Праве скажите, чтобы заварила коры дубовой и лопуха.

Хотя тут, верно, кого-то из женщин здешних лучше было позвать: более умелых. Да с ушибами и Гроза справится. Охладить, пока совсем не налились кровью, а там отвары помогут.

— Пойдите, прогуляйтесь, — чуть хрипло отозвался Рарог, и соратники его без единого слова против друг за другом все вышли из избы.

Находник встал тяжко с лавки, на которой сидел, прислонившись спиной к стене. Глянул искоса с горькой насмешкой во взоре. Гроза ослепла почти, зажмурилась на миг, как она повернулся к ней спиной и, быстро пояс распустив, стянул верхнюю рубаху, а за ней исподку. Перекатились мышцы крепкие по лопаткам, прочертилась четче длинная ровная ложбинка вдоль хребта, теряясь за гашником портов. Да тут не на то смотреть приходилось, а на еще пока бледные багровые разводы под ребрами, у шеи самой, что становились, кажется, ярче с каждым мигом. Еще день