Дочь реки - Елена Счастная (2020)

— Сам в Пороги к Делебору пойдешь? — больше для порядка спросил Волох. — Или отправишь кого не такого приметного?

Знал он хорошо, что Рарог, коли уйдет в весь, то его до самой ночи можно не ждать. Тот посмотрел в ясное небо, словно от того, что там творится, могло что-то зависеть.

— Сам, конечно, — усмехнулся. — И чего я, разве приметный? Такой же, как и другие.

Жизнь перехожая тем и хороша, что в лицо находника мало кто знает. Нигде надолго он не задерживается, а потому затеряться среди других гораздо легче.

— Такой же, — махнул рукой Волох и взялся за другой конец сложенного шатра, который надо было на берегу, чуть в лесной глубине расставить. Вместе они подняли его и потащили из лодьи. — Чем дольше я тебя знаю, тем больше понимаю, что ты, Рарог, слишком другой, чтобы остаться в тени находничьей жизни. И это либо прославит нас, либо ославит до того, что нигде появиться не сможем спокойно. Всюду на нас будут охотиться.

Рарог дернул плечом, не зная, что на это ответить. И сам понимал, что в последние седмицы влез он порядком туда, куда не надо. Ватажники, конечно, не слишком пока ярились, но случись такое еще раз, то могут и взбунтоваться. Надо быть осторожнее: а иначе неровен час и впрямь окажется на месте Тихобоя, которого сам же за опрометчивость и порешил.

Скоро вытащили все на берег, что было нужно для устройства стана на несколько дней — и Рарог отправился уже в Пороги, чтобы и с Делебором повстречаться, и с Милонегой увидеться, если получится. Молодая знахарка с мужем и детьми жила ближе к окраине веси, но встречались они в большом овине, что стоял совсем в глубине леса, подальше от людского жилья. Чаще всего там никто не появлялся, если не было поры сушить зерно, а потому встречи эти редкие оставались в тайне от мужа Милонеги уже какой год. А уж отлучиться по неотложным делам женщине, что травы ведает и собирает их часто в самых разных местах, большого труда нет.

Идти пришлось пару верст — и до того этот путь, не слишком-то далекий, а все ж непривычный в последние дни, что пришлось постоянно проводить на воде, показался необычным, что аж внутри все переворачивалось. Уж настолько сросся Рарог со своими лодьями, с качанием палубы под ногами, что неровности твердой земли, корней и шуршание подросшей травы остро отдавались во всем теле, словно перекраивали заново.

Скоро показалась и околица Порогов, веси не слишком большой, но лежащей на пути из Волоцкого княжества в соседнее, Долесское. И было здесь родичей много с тех и других земель. Рарог и сам жил, помнится, в такой граничной веси не так уж давно, а как будто много десятков зим прошло. Эта дорога вливалась после в большак, что вел в сам Волоцк, а потому переезжих людей здесь всегда встречалось много — с весны до зимы. Местный старейшна Бирук даже гостиный двор поставил, где принимал путников, купцов, которым было удобнее добираться по земле, а не воде, и имел с того неплохой доход.

Сразу по другую сторону веси лежал, протягиваясь едва не до самого окоема, большой пал. Лядины, уже подернутые нежной зеленью подросших всходов. Ярое Око поднялось уже высоко и припекало макушку ощутимо — и Рарог то и дело прикладывал к затылку ладонь: не спасала и зыбкая тень, что бросали на тропку сомкнутые над головой кленовые ветви. В Порогах было почти тихо и умеренно людно: в разгар утра все заняты делами, нет времени праздно шататься по улице и точить язки без дела.

Изба Делебора стояла дальше, вглубь веси, и пришлось добираться к ней путями окольными: давала о себе знать привычка не мелькать слишком много на глазах у людей, если в том нет надобности. Хотя обычно весечане не слишком рьяно обращали внимание на незнакомые лица: они к тому привыкшие.