Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Устав бороться с маленькой, но сильной Грозой, кметь просто поднял ее над землей и почти швырнул через борт струга на дно. Забрался следом и опрокинул едва поднявшую голову девушку обратно.

— Свяжи ее, что ли, — гневно и устало велел их старшой. — Покоя ведь не будет всю дорогу.

— Я б утихомирил по-другому, — хмыкнул другой. — Жаль, не велено трогать.

— Я тебя сейчас так трону, — угрожающе предупредил коротко стриженый предводитель. — Ты что, тать какой, чтобы девиц силой брать? За такое тебе Любор отшибет все, что лишнее промеж ног, собственным сапогом.

Стало быть, все ж Любор… Рарог стиснул в пальцах веточку калины, за кустом которой прятался — едва не переломил пополам от злости. И что ж поднадобилось княжичу Долесскому от него, что ради встречи он и на такой низкий шаг пошел? Ведь знает, что Гроза — подруга его же возлюбленной княжны? Или до того ему нет дела: не пострадает Беляна, и ладно? Да только же что будет, когда дочка княжеская узнает, что товарка ее пропала?

To, что на лодье они уйти решили, это плохо, конечно. Рарог-то нынче один и на лодчонке не слишком быстрой и надежной: парой весел не нагонишь. Ватажники с ним сюда не пошли: нет надобности. Они вовсю сейчас под Порогами собираются вместе, готовят струги к дорогам долгим и поискам русов по руслам разных рек.

Значит, решать нужно сейчас. Рарог вскинул лук, целясь точно в шею старшому кметей. Вздохнул глубоко. Уже потянул тетиву, раздумывая над тем, кого вслед за ним снимать с лодьи будет — и вдруг почувствовал взгляд чей-то. Но никто из мужей в его сторону не смотрел. Рарог скосил глаза и наткнулся на синюю, кипящую от гнева и страха топь, что тут же втянула в себя, обожгла до мяса. Гроза едва заметно качнула головой — и брови ее рыжие сошлись к переносице до едва заметной складки между ними.

— Не надо, — шевельнулись беззвучно яркие, еще выдающие недавно оставленные на них поцелуи губы.

Он еще миг сомневался, сохраняя напряжение в руке, а после пустил стрелу. Но только не в шею старшому, а в плечо, чтобы не мог меч держать. Вскинул следующую — и ранил второго кметя. Тот успел развернуться резко, а потому стрела в последний миг ударила его неудачно — он упал замертво с древком в груди.

— На лодью! Быстро! — скомандовал подбитый старшой.

Кмети подхватили тело убитого соратника и быстро двинулись к стругу. Рарог снова выстрелил, но тут уж мужи успели прикрыться щитами, что были при них — не достать. А он-то думал, что бросятся на него, как только поймут, откуда стреляют, а уж отбиться от малого числа противников, к тому же многим из которых успел бы пустить кровь, он сумел бы. Да, видно, одного убитого им оказалось достаточно: так споро они попрыгали на борт.

Рарог только и успел выйти из укрытия, как струг резво отошел от берега и быстро пропал за пышной стеной ивняка, что спускал ветви прямо в воду. Он молча развернулся и пошел обратно к Кременью, прислушиваясь, не появится ли кто на позади. Но до слуха доносились только отзвуки Ярильных гуляний, что еще долго не стихнут. Где-то там был его брат, что теперь стал на праздниках новым Ярилой. И негоже снова в веси появляться, коль скоро он наделал там столько шума, да по- другому нельзя.

В ушах до сих пор шумела взбудораженная кровь. И тело, уже раззадоренное, но не слишком утомленное схваткой с Бальдом, вновь желало броситься в бой. Он, верно, сейчас мог бы и на дюжину противников налететь — не засомневался бы. Быстро Рарог дошел до родительской избы: время позднее, может, они уже и спать собираются. Это молодым все радость, и ночью погулять — особенно.

Он только шаг слегка приостановил, прежде чем в сени войти. Но все же вошел и, дернув ручку двери, спустился по всходу в освещенную душистыми лучинами хоромину. И сразу накинулись на него запахи и звуки, что он помнил с детства — аж качнуло пол под ногами. Завертелось все в памяти, как было до изгнания — да чего вспоминать былое, если не знаешь, будет ли дорога назад.