Дочь реки - Елена Счастная (2020)

— Что будет, если я не смогу отыскать тот ларь, а уж больше того — достать его со дна Волани? — он поднял на Любора тяжелый взгляд. Аж у самого в голове словно свинцом налито.

— Я отдам Грозу ярлу Ярдару Медному, — пожал плечами княжич. — Кажется, он скоро начнет сам искать ее, чтобы воздать за гибель сына.

Может, это было еще хуже, чем смерть. Вряд ли Ярдар станет убивать ее. Скорей всего, просто продаст в рабство кому-то в Свеаланде или в южных землях. За такую, как Гроза, любой вельможа отдаст хороший ларь серебра — Рарог в том и не сомневался. Он отдал бы. Но собирался отдать больше, если потребуется.

И отчего-то хотелось высказать Любору все, о чем он успел догадаться. Все, в чем успел его обвинить: и в связи с русинами, и в нечистых играх против отца своей же невесты. И в предательстве той уж в том, что не хочет беречь ее чувства, причиняя боль тем, кто ей дорог.

Но он не стал открывать своих мыслей: иначе они могут обернуться против него. Пусть лучше Любор думает, что Рарог — лапоть сношенный, которому только и дай, что добро чужое забрать и между ватажниками разделить, а после пропить половину в первой же харчевне. Пусть думает, что ничего его с князем Волоцким не связывает — и больше того, враги они, ведь слухи о том, что Рарог теперь у него на службе, до княжича, кажется, еще не дошли.

— И где же я найду тебя после?

— В Долесске, — Любор чуть прищурился, рассматривая его лицо и, верно, пытаясь понять, какие мысли крутятся в его голове. — Человека своего пришлешь в детинец. Там уговоримся, где встретимся. Проста, на свадьбу не зову. Думаю, ты не успеешь вернуться в срок.

— Увидим, — Рарог покачал головой.

— Тогда я буду ждать от тебя вестей. И лучше тебе с русинами больше не связываться. Не пытаться их остановить и обчистить их лодьи. А там, мы, может, поговорим и о том, чтобы перестать быть неприятелями. За службу я умею щедро платить.

— Там видно станет, — вновь туманно ответил Рарог.

Княжич окинул его долгим задумчивым взглядом, словно решал в этот самый миг, не стоит ли зарубить на месте, а после просто встал и вышел из-за стола. Пока они говорили, может быть, Другош и Зденешко успели хоть что-то выяснить, что-то найти, хоть какие-то следы Грозы. Ведь если где-то ее держат, значит, есть и те, кто охраняет. Потому Рарог тоже не стал засиживаться. И даже квас, принесенный ему проворным подавальщиком, допивать не стал, потому как в горле словно камень застрял и ничего в него не лезло. И он уже начал думать над тем, как искать будет тот ларь треклятый, ведь хоть и помнил, где стычка та с русинами случилась, а как отыскать на нескольких верстах глубоко лежащего под водой дна один- единственный ларь, который, может, уже и тиной занесло — разуметь пока не мог. Да и чего таить — дело то гиблое. Проще новое серебро раздобыть. Может, золото. Да только бы знать, сколько его там было.

Ватажники ждали его на том же месте, где лодку оставили. И еще издалека, идя к приметной мельнице, раздирая коленями густую прошлогоднюю траву, что возвышалась над молодой, едва поднявшейся выше щиколоток, Рарог заметил, что соратники не слишком-то довольны. Они стояли у воды и говорили о чем-то между собой. Заметили его, Другош махнул рукой, глядя слегка исподлобья.

— Что вызнали? — громко спросил Рарог, приближаясь.

— Да ничего толком, — отмахнулся Зденешко. — Люди Любора лагерем подле Оглобича стоят, но там мы Грозу не видели.

— В каждый шатер, вестимо, не заглядывали, — добавил Другош, — но и не заметили, чтобы охраняли какой-то из них сильнее, чем другие. Может, и нет там ее. Увезли куда в другое место.

— Может, — не стал спорить Рарог. — И княжну не видели?

— Нет. И никого из женщин, что могли бы ей прислуживать.