Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Едва постучав по опоре и окликнув девушку, он вошел в прохладу шатра. Горели лучины, поставленные на крышку ларя с прихваченными из Белого Дола вещами Грозы, который она, может, даже и не открывала еще. Девушка сидела на ковре, оперевшись на него спиной и медленно расплетала косу: прядь за прядью. Она подняла взгляд: ни капли сожаления в нем и ни капли страха — уж весь вышел. Опустила вновь, словно целиком занята была тем, что рассматривает, как трепещет ее собственная тень, протянувшаяся до стенки шатра.

— Я не звала тебя, князь, — только и уронила.

— Я сам решаю, куда мне входить, — Владивой встал над ней, склонив голову, глядя на ее макушку, что в свете тусклых огоньков лучин то и дело вспыхивала раскаленными отсветами. По каждой прядке ее волос пробегало будто маленькое пламя, стекало искрами и оседало веснушками на бледных щеках.

И щемило в груди так, что хотелось ворот расстегнуть, потому что дышать трудно. Вспомнилось вдруг, как видел Владивой синюю ленту в косе челядинки, которую та нацепила в честь праздника Ярилы Сильного. И знал, что неоткуда взяться шелку в ее волосах, кроме как из рук Грозы. Значит, так решила рвать все. Любые воспоминания, что связывали их, гнать из мыслей: и чтобы ничего не напоминало.

— Я благодарна тебе за то, что выручил, что заставил меня отпустить… — начала было Гроза.

— Любор недолго сопротивлялся. Когда понял, что своего уже не получит.

Может, она и не знала толком, что случилось. Вряд ли княжич хоть что-то объяснял ей.

— Тебе Рарог обо всем рассказал? — немного помолчав, решила все же она спросить.

— Он. Но я не хочу слышать из твоих уст его имя.

— Его имя не услышишь. Его зовут не так.

— Я знаю.

Владивой присел рядом с Грозой, поймал за подбородок пальцами, повернул к себе лицом, как бы ни пыталась она упрямиться. Он видеть ее хотел. И чувствовать — тоже. Всю ее чувствовать: ее дыхание у себя в горле, ее руки на своей спине. И влагу ее желания на ладони, дрожь по телу ловить своей кожей. Он всего этого желал невыносимо, и он возьмет это сполна, но не сейчас: пока есть силы держаться.

— Ты была с ним? — чуть тряхнул, заставляя вновь поднять взгляд.

Гроза слегка опустила ресницы, пряча холод глаз за ними, словно родник в листве. Владивой втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, пытаясь хоть немного притушить разгорающийся в груди огонь.

— Не была, — все же ответила она. — Я женой другого должна стать. Если он пожелает еще брать меня замуж.

— Тебе сейчас защита сильного рода нужна. Того, что сможет на равных с Ярдаром разговаривать. Люди Уннара уже давно отплыли на Стонфанг, и скоро он будет здесь. За тобой придет, чтобы выдали тебя ему. Если Домаслав твой решится, не побоится с Ярдаром встретиться и тебя отстоять — то честь ему большая за то. Но пока ты под моим присмотром и моей защитой, если понадобится.

— Я не хочу защиты, — помотала головой Гроза, высвобождаясь из его пальцев. — От меня беды одни, князь. Я ведь просто взглядом его убила. Знаешь, как говорят

— вилы умеют.

— Если их разозлить сильно… — закончил Владивой, усмехаясь.

И не страшно было на нее смотреть, не страшно было злить, потому что знал он, что гнев тот напускной, который всегда уступает в ее душе чему-то другому, что сильнее даже ее самой.

Она отвернулась снова и встать уж хотела, да он поймал ее руку, сжал, ведя пальцем по нежной коже запястья.

— Не трожь, князь. Отвези меня до Ледного озера. И там оставь. Дальше я сама путь свой найду. Ни с кем не хочу его делить. И уж с тобой — больше всего, — она говорила все быстрее, будто слова эти давно уж выхода ждали и душили ее. Не скажет — и задохнется, захлебнется ими, как речной водой.