Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Гроза вздохнула, прикрыв веки. Внутри как все вздрогнуло от его слов, так и заколотилось, словно одно большое сердце. Драккары — значит, не малой дружиной решил ярл прийти под стены Волоцка, много воинов в собой ведет. Нешто и воевать захочет, если придется? Но князя эта весть, кажется, ничуть не встревожила. Спокоен он был и за трапезой, хоть и думал о чем-то крепко, лишь изредка поглядывая на Грозу — она только краем глаза видела, стараясь на него и вовсе не смотреть.

— Все хорошо будет, — только и сказал он, как закончилась обедня. Склонился к ее плечу, слегка придержав за локоть. И громкое покашливание Ведары, что сидела по другую сторону от него, как будто не услышал. — Мы все решим с Ярдаром. И с тобой ничего дурного не будет.

Его горячее дыхание грело шею и ушко. Слегка касались кожи усы и борода — и перед глазами все вздрагивало в горячечной пелене вместе с гулкими ударами сердца. Как бы ни пыталась Гроза противиться, а не всегда успевала от него ускользнуть. Вот как сейчас. И в груди аж все сухими вихрями металось, стоило только представить, что станет он ходить к ней, когда ему вздумается, имея на то полное право. Уже сейчас его взгляд, обычно студеный, как горное озеро, заметно теплел, наполнялся илистой мутью, стоило ему только чуть приблизиться и тихонько втянуть носом запах волос Грозы.

— Мне все равно, — бросила она, нарочно от Владивоя отворачиваясь.

— Из-за Рарога на меня серчаешь, — он усмехнулся. Тронул кончиками пальцев витую прядку за ухом. — У таких людей судьбы иной не может случиться. Только погибнуть где-то в глуши под стрелами. Или от ножа собственного соратника. Потому как чужое забирать любят. А за то бывает расплата.

Гроза не стала спорить. И вообще говорить о Рароге с ним, как будто только от слов его находнику может худо сделаться. А уж лишний раз Владивоя злить — только подозрительность его усиливать, а стало быть, и пригляд.

Скоро уехала из детинца Сения: не захотела ни с кем особо говорить, мало с кем попрощалась. Она приняла волю Владивоя разорвать узы с ней. Женщины говорили даже, что и слова поперек не сказала — смолчала вовсе. И позволила после жрицам провести над ней нужные обряды на капище.

Теперь опустела ее хоромина, и поговаривать начали, что настанет день — и там жить станет уже Гроза. А она и вовсе шагу не могла ступить без надзора челядинок, нарочно выбранных князем, и Драгицы — как он и обещал. Владивой всегда держит свои обещания. Наставница печалилась все больше, потому как стала известна правителю ее помощь беглянке. А заступа княгини лишь едва смогла смягчить ее участь.

— Как станет Гроза моей женой, Драгица поедет в Долесск. Будет наставницей у Беляны, как раньше было. Я Любору обещал, что пришлю для нее свой пригляд. А подле Грозы будет Варьяна.

А ей было все равно. И пучина эта серая, беспросветная, на дне которой, может быть, полное безразличие к тому, что вокруг творится, становилась все глубже.

Разгоралось лето к середине липеня. О днях дождливых, что случились после Купалы, уж и позабыли все. Давил помалу зной, что едва только развеивался беспрестанным ветром, который дотягивался, кажется, с самого Северного моря и давал немалое облегчение. И тянуло от него опасностью, солью, что оседала на языке кисловатым привкусом крови. Немало дней еще прошло в размышлениях и разговорах, с чем все же идет к стенам Волоцка ярл Ярдар Медный. Станет ли воевать сразу или говорить наперед захочет с князем? Все ж вражду развязывать из-за девицы, которая в городе прячется под крылом правителя, дело и опасное, и может так статься, что бестолковое. Не первый десяток лет стоит Волоцк на этих землях. Много выдержал, многих ярлов и даже конунгов пережил еще в те времена, как те с волончанами больше воевали, а не торговали. Многие лодьи разбили свои борта о его неприступные валы, многие воины сложили под ними свои кости, так и не ступив в ворота.