Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Но все же настал тот день, как встали три крутобоких драккара на пристани, наделав своим появлением немало шума. Здесь все больше к торговым кноррам привыкли, а то и вовсе к тому, что варяги нанимают для пути речного подходящие лодьи, которые легко пройдут почти по любой глубине. Но дозорные со стены доложили Владивою, что драконьи головы гости с острова Стонфанг со штевней поснимали: не хотели духов здешних гневить раньше времени. А значит, все же быть разговору.

Но как пришел ярл в детинец, Гроза не видела: ей настрого было приказано оставаться в своей горнице или на худой конец в светлице — занятой делом. Но чтобы и на глаза покамест Ярдару не смела показываться. Это оказалось сущим мучением: сидеть под пристальным взглядом Драгицы и не шевельнуться даже без того, чтобы та не вздохнула упреждающе.

Но не успела она еще сойти с ума от ожидания и от духоты, что с самого утра встала в горнице густым войлоком, как пришла Меленька и передала приказ Владивоя явиться в общину. И как ни жгло нетерпение Грозу, негодование от того, что ей приходится в стороне своей участи дожидаться, а тут стало вдруг страшно. Но она все же спустилась во двор, где ее тут же встретили гриди, и пошла через рассыпавшую по земле созревший цвет, липовую рощу до общины. И спину прямой держала, стараясь даже перед стражами не показать, как давит ее необходимость встречи с ярлом, необходимость принять помощь князя. Кмети внутрь ступать не стали — только Гроза вошла. Приостановила шаг у порога, чтобы после яркого света привыкнуть к желтоватому сумраку избы.

Ярдар Медный сидел по правую руку от князя — и больше в общине никого не было. Гроза старалась взгляда от него не отводить, пока шла к столу, хоть от вида этого могучего, даже тяжеловесного мужа с огненно рыжей бородой и волосами, что спускались чуть ниже плеч, хотелось под лавку забиться. Глаза его, такие же светлые, как у Владивоя, но словно бы подернутые синевой древних ледников, как вцепились в нее, так и не отпускали. А когда Гроза остановилась подле мужей, ярл еще раз окинул ее взглядом тягучим и острым, словно лезвие, рассекшее кожу от макушки до груди. Чему-то усмехнулся криво.

— Я думал, девы с волосами цвета бороды Тора не могут быть злом, — проговорил он, почти незаметно искажая слова чужого языка. — Только смелыми валькириями.

— Она и не зло, ярл, — тут же ответил Владивой. Одними губами улыбнулся Грозе, словно поддерживая и уверяя, что все будет хорошо, что она в безопасности рядом с ним.

Да и во взоре Ярдара отчего-то не было большой злости. Не было ненависти, какая могла бы наполнять его после смерти сына и самой его большой надежды на достойное продолжение рода.

— Как же не зло, если такие силы в себе хранит? — все же возмутился он. — Если она сына моего лишила права на смерть, которая приличествовала бы воину, коим он был.

Гроза вспыхнула мигом, словно прошило ее Перуновым огнем негодования.

— Может, от того, что сын твой, которого я тоже считала мужем во всем достойным, с невестой своей поступить хотел вовсе не как воин? — спешно ответила она, цедя слова.

— А княжна как вела себя? — повысил голос ярл. — Бегала от него, как от прокаженного. Оскорбляла только тем, что нарушала раз за разом все договоренности наши с Владивоем…

— Грозе не всегда подвластны ее силы, — снова вступился князь. — Я уверен, она не хотела убивать Уннара. Просто так случилось.

— Ее темных сил это не умаляет, — хлопнул Ярдар по столу ладонью. — И я вижу, с каким рвением ты защищаешь ее, Владивой.

— Мое право защищать Грозу. Она моя невеста. Та, кого я возьму в свой род и под свою защиту. Потому ты понимаешь, что просто так на расправу тебе я отдать ее не могу.