Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Рарог поджал губы и во взгляде его, который он попытался от отца спрятать, как будто мелькнуло сожаление. Да разве же он сейчас признается в том, что за родителя волнуется? Нет — пока не потеплеет между ними воздух вновь, перестав льдом потрескивать.

— Так что же? — Рарог кивнул матери, когда та сжала коротко его плечо пальцами.

— Что ты мне скажешь?

— Знаки наносил не я, — развел руками старейшина. — Но и я вижу, что они и правда изменились. Но волю богов, волю Велеса — примет ли он тебя теперь — я смогу сказать только когда обращусь к нему. Но теперь завтра. Как вздойдет Око. Нынче поздно уже. Пока оставайтесь здесь. А там видно будет.

Грозу Веглас больше и взглядом не одарил, словно была она здесь вовсе чужой и ненужной. Оттого горечь тугая в горле встала. Отчего-то хотелось, чтобы отец любимого принял ее. Да как? Зная, что она беглая жена князя. Верно, не каждый родитель на то пойдет, не всякий захочет понять, особенно если отпрыск и без того многим себя ославить успел.

Веглас встал и неспешно пошел прочь, ведя кончиками пальцев вдоль стола, будто перестал вдруг чувствовать уверенность в собственных ногах, в том, что верно идет. Как только скрылся он за дверью, Ярена тут же присела рядом с сыном и за руку его схватила. Заглянула в лицо жадно и ожидающе.

— Говори, что с вами случилось? — она указала взглядом на Грозу. — Верно ведь говорят? Меньшица она княжеская? Других таких девиц по имени Гроза я не знавала.

И не оказалось в ее голосе неодобрения. Только любопытство беспокойное. Словно тревожили ее невзгоды сыновьи, а то, что увел он жену у князя — вовсе нет.

— Может, и назвал Владивой Грозу своей женой. А жена она мне по совести и праву, — серьезно ответил Рарог, задумчиво тыча ложкой куда-то в глубины каши, что мать поставила перед ним в миске.

А Гроза, с уходом Вегласа вдруг перестав смущаться, решила поесть, не дожидаясь его. Признаться, голод немалый одолевал. А сейчас, как дитя внутри росло, он накатывать стал гораздо чаще. И радоваться надо, что легкая дурнота, которая становилась, кажется, постоянной, не мешала подкреплять силы.

— Это отчего же? — плутовато прищурилась Ярена. И поняла, наверное, все, а хотела от сына услышать.

Тот замялся отчего-то, пытаясь лыбку удержать, что так и ползла по его губам. Даже Грозе стало от нее неловко и жарко вмиг. Словно только она уже могла открыть все, что связывало их. Так крепко, что теперь никак не разорвать. Даже князь не смог.

— Гроза ребенком моим тяжела, — все же поведал матери Рарог. — Нам бежать от Владивоя пришлось — верно. И в Порогах мы с ним столкнулись. Нехорошо окончилось.

Ярена, кажется, и обрадовалась на миг, а в другой — побледнела. Кого не испугает гнев князя, который обрушиться может на всю весь, как узнает он, где сбежавшая жена скрывается.

— Я не хочу, чтобы вы в опасности были, — поспешила вступить в разговор Гроза.

— Но сейчас я должна быть рядом с Измиром. Я всегда должна быть рядом с ним, потому что единственно этого хочу.

— А что с князем делать будешь, как он снова за тобой придет? Не оставит ведь так… — усомнилась Ярена.

Да и понять ее можно: кому хочется, чтобы дитя, пусть уже и выросшее уже давно едва не в сажень, горя хлебнуло сполна от княжеской немилости? Гроза и сама того не хотела бы. Да куда теперь им вдвоем деваться: сами такой путь выбрали.

— Позвольте у вас остаться, как я окрепну немного после немочи. Давит меня какую уж седмицу. А там я сама к мужу поеду. И говорить с ним буду, — Гроза протянула руку мимо Рарога и накрыла ею ладонь Ярены. Отчего-то так остро захотелось ее коснуться. Свою просьбу и искренность еще пуще передать. И ту силу, что сейчас ее наполняла вместе с мыслью о ребенке внутри.

Большуха покивала понимающе: уж какая мать не поймет.