Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Подходить близко к острогу не стали: Рарог приказал пристать к пологому бережку в надежном укрытии леса — даже с высоких стен не разглядишь, что кто-то там скрывается. Удавалось и до того проходить мимо других острогов незаметно, а потому ватажникам не о чем было беспокоиться.

— Жаль, что уходишь, — вздохнул Калуга, как начала Гроза свои вещи из-под лавки выуживать, ожидая, как зашуршит струг дном по песку.

— Да она тебя хоть стряпать научила лучше, — отозвался кто-то из мужиков. — Все впрок.

Остальные хохотнули негромко, словно опасались все ж, что чистый воздух разнесет их голоса далеко — и кто-то лишний услышит. То ли люди, то ли духи лесные — и то, и другое им не нравилось.

— А то, может, оставайся с нами, Гроза, — сверкнул зубами другой ватажник — она не все имена успела запомнить. — Мы не обидим.

Гроза улыбнулась, но тут же посмурнела вновь, как встретилась взглядом с Рарогом. Он все сидел у кормила и смотрел на нее чуть исподлобья, словно мысли какие тяжкие в голове ворочал. А больше всего о том, что она ему тогда в шатре сказала. Нынче было тепло, потому многие мужи сидели в одних только рубахах, а он еще и рукава закатал до локтей — и она видела теперь ясно рисунок на его коже с внутренней стороны предплечья, но издалека толком рассмотреть не могла. Казалось только, что запрятан среди мудреных линий знак Велеса.

Как ударился, чуть качнувшись, струг о мягкую мель, а рядом с ним три других, Рарог вдруг встал и, перешагивая через скамьи, добрался до увенчанного медвежьей головой носа. Гроза и вздрогнула даже, как его пальцы вдруг ухватили ее под локоть. Обернулась, заглядывая в его лицо.

— Чурила, Калуга, — с нами пойдете, — велел громко. — Проводим девицу хотя бы до веси.

Другие мужи заворчали, но не слишком рьяно: наверное, и понимали, что одной Грозе будет боязно идти через опасно сумрачный ельник. Недобрым казалось это место, гранью между Явью и Навью. Отражались бородатые ели в спокойной нынче глади реки — и казалось, мир весь опрокидывался в нее. Только ноги намочишь — и утянет за собой.

А с Рарогом рядом, несмотря ни на что, и впрямь было спокойнее: помнила Гроза о требах, что приносил он Велесу — не иначе своему покровителю. Значит, и не обидит никто рядом с ним. И ощущение это необъяснимое, казалось бы — защищенности — рядом с ним становилось все крепче. Вопреки тому, что она гнала его второго дня от себя. И сама не хотела приближаться лишний раз.

Рарог не забыл прихватить с собой и лук, и кистень привесить к поясу. Спрыгнул на сырой берег и Грозу в руки поймал, крепко схватив за талию. Еще мгновение она висела в тисках его широких ладоней, пытаясь достать носками черевик землю, и смотрела в его глаза, словно в колодец, отражающий острые верхушки елей вокруг.

— А коли не отпущу тебя, Гроза? — шепнул он, не обращая внимания на тихое бурчание ватажников, которые толкались позади, ожидая, когда их пустят тоже спуститься. — И плевать на глупости, что ты мне говорила. Лисица хитрая. Кусачая.

— Так и будешь всю жизнь держать? — она уперлась ладонями в его плечи.

— Так и буду, — он улыбнулся.

— Не удержишь.

Потому что невозможно удержать в руках воду: все равно просочится сквозь пальцы — капля за каплей. Пусть уйдет на это не одна зима, а все равно не избежать того, что Богами уготовано. Что кровью самой в тело влито — замешанной на речной прохладе, на силе ее и неумолимом стремлении двигаться, бежать дальше и дальше, не задерживаясь ни у одного берега. И останется у того, кто воду пленить пожелает, только сердце высушенное в груди, словно пустая ореховая скорлупа.

Гроза извернулась и наконец встала на ноги. Пошла вперед, не оборачиваясь, теребя ленту на перекинутой через плечо косе. А сердце так и вздрагивало в груди, словно загнанное. Чувствовала она спиной взгляд Рарога. Да и всех его ватажников, что смотрели им вослед со стругов.