Влюблён до смерти - Анна Жнец (2020)

Купол циркового шатра — яркий, в красную и жёлтую полоску — возвышался над пёстрыми повозками и фургончиками, что забирали его в кольцо. Металлические телеги на колёсах, время от времени извергающие адские звуки и клубы дыма, никого больше не удивляли: с каждым годом на дорогах они встречались всё чаще. Несколько лет — и лошадям придётся серьёзно потесниться.

То, что у бродячего цирка было несколько таких самоходных фургончиков, говорило о многом, и Альме ещё отчаяннее захотелось попасть в труппу странствующих артистов. Что делать, если её не примут, она старалась не думать.

Если верить афише, представление ожидалось вечером, а встретиться с директором Альма жаждала прямо сейчас, а потому, недолго думая, пролезла между повозками на пока закрытую территорию. В ноздри ударила невыносимая вонь: где-то поблизости были клетки с животными.

«Это хорошо, — подумала Альма, — очень хорошо».

Рядом с цирковым куполом было разбито несколько разноцветных палаток поменьше. Земля, размытая недавним дождём, превратилась в грязь, и кое-где от телег к шатру были проложены тропинки из скользких досок. Альма приподняла юбку, чтобы не испачкать подол. Импровизированные дорожки скрипели, проминаясь под ногами, и хлюпали по воде. В распахнутой двери одного из фургонов курил, щурясь на солнце, мужчина в красном фраке и полосатых брюках. Выглядел незнакомец представительно, несмотря на комичный костюм, но, вероятно, такой наряд и должен быть у циркового артиста.

Заметив Альму, мужчина поднёс трубку ко рту, выпустил дым и рявкнул не слишком приветливо:

— Представление вечером. Как ты сюда пробралась, девочка?

Взгляд скользнул по платью из дешёвой саржевой ткани и зацепился за оранжевую нашивку на груди. Поздно Альма сообразила прикрыть вышитый под воротником знак приюта: совсем про него забыла, взволнованная побегом. Рука дёрнулась, попытавшись спрятать улику. Но какой теперь в этом был смысл? Незнакомец понял, откуда она.

— Подопечная Маркеса? — спросил он, снова затягиваясь. — Не знал, что старый дуралей разрешает воспитанницам разгуливать по городу в одиночку.

Что ж, она сглупила — пришлось признать: остаться инкогнито, как того хотелось, не получилось.

Мужчина смотрел на Альму сквозь клубы дыма, невысокий, с пышными седыми усами и животом, натянувшим рубашку между полами расстёгнутого сюртука.

— Я хочу в труппу, — сказала Альма, храбро расправив плечи.

Пышные усы дёрнулись.

— Мне есть что предложить.

— И нечего терять, — проницательно заметил незнакомец и отошёл от двери, пропустив Альму внутрь фургончика.

* * *

Этот мужчина, стоявший спиной к окну, Кайрам? Супруг Эстер?

Молох не сдержался — стиснул кулаки. Конечно, Танатос заметил. Заметил его злость и изумлённо вскинул брови, тогда Молох совершил ещё одну непростительную ошибку — послал главе Совета яростный взгляд. Открыл все уязвимые места. Вручил рычаги давления. Ничего не смог с собой поделать.

Теперь Танатос поймёт, что Эстер ему небезразлична, и будет это использовать.

Проклятье!

Держи себя в руках. Держи. Себя. В руках.

Он не мог! Ни одна мышца не подчинялась, взятая под контроль ослепляющей ревностью.

Когда в последний раз Молох терял голову?

Он попытался вернуть на лицо маску невозмутимости, но…

Столько веков он прятал эмоции, старался не выдать ни одной, боялся открыться и теперь чувствовал: привычная броня трескается, рушится под напором клокотавшего в груди гнева.

Ощущать себя любовником при живом муже было незнакомо и не сказать, что приятно. Отвратительно, откровенно говоря. Но Молох был жнецом и знал: смерть дарует освобождение. В том числе и от брачных уз. Никаких прав на погибшую жену Кайрам не имел. Потерял избранницу и обречён на вечные муки плотского голода? Его проблемы. Пусть катится обратно в Пустошь.