Влюблён до смерти - Анна Жнец (2020)

— Фу, как грубо, — оскалился Росс, поправив на нём галстук. — Но сколько экспрессии! Не иначе, как солнце сегодня выглянет из-за туч.

— Что. Ты. Задумал? — чеканя слова, повторил Молох.

Дверь в квартиру осталась распахнутой, и любой проходящий мимо мог наблюдать эту отвратительную сцену, но впервые Молоха не волновало, что о нём подумают подчинённые.

— Личное пространство. Знаешь, что это такое? — Росс поднял вверх указательный палец. — Это то, что ты сейчас нарушил.

Рыкнув, Молох от души встряхнул брата. Потерял контроль? Пусть. Показал окружающим, что не глыба льда и не робот? К чёрту! Танатос узнает о его срыве и попытается нащупать болевые точки? Да катился бы проклятый интриган в Бездну!

— Отвечай!

— О чём я думал? Думал о том, насколько чудесен был вчера шторм, о том, что гардероб следует обновить, но вот незадача — я привязан к Крепости.

Молох сжал кулаки так, что ткань попугайской рубашки натянулась и затрещала.

— Ты дежурил в оружейной. Твоё имя стояло в сменном журнале. У тебя был доступ к ключам от шкафчиков с косами. Ты и в других местах отметился. Там, где тебе запрещено находиться. Я повторяю: какую пакость ты замышляешь?

Росс изобразил невинную улыбку:

— Никакую. Нед приболел и попросил его заменить.

— Приболел? Жнец?

— Бывает. Вот ты очки носишь, братец. И тоже жнец.

На лице Молоха заиграли желваки.

— Ты заколдовал косу Эстер. Сделал неуправляемой.

Росс вытаращил глаза:

— Я? Заколдовал? Но зачем? Какая мне от этого выгода?

— Я и спрашиваю, какая?

— Ты меня обижаешь, братец. Как, скажи на милость, я мог зачаровать чью-то косу? Ты и Совет лишили меня магии. Показать кандалы на щиколотках?

Молох тяжело выдохнул и разжал пальцы:

— Если ты солгал…

Кто-то в коридоре тактично прикрыл распахнутую дверь, теперь они действительно остались наедине, и было это столь же тошно, как терять лицо на виду у случайных свидетелей. С некоторых пор общество Росса его тяготило. Или его тяготила совесть, что просыпалась в этом самом обществе, ибо каким нелогичным ни было чувство вины, задавить его не получалось уже второе тысячелетие.

— Я не обманщик, братишка. В отличие от некоторых, — Росс упал на кровать и заложил руки за голову. — Когда ты выполнишь своё обещание?

Молох устало потёр лоб, а потом сказал то, что на разные лады, с разной степенью раздражения повторял из года в год в течение не одного века.

— Ты — жнец. Великая тебя выбрала. Каждый должен оставаться на своём месте. Таков Закон, и нарушать его нельзя. Мы уже об этом говорили.

— Да-да. Ответственность, предназначение. Кем я буду за пределами Крепости? А ещё я слишком опасен, чтобы меня отпускать. Но когда-нибудь Совету придётся сдержать обещание.

Синий свет маяка упал на лицо Росса, придав ему мертвенную зловещесть.

— Когда-нибудь, но нескоро. Держись подальше от Эстер.

Но прежде чем Молох с облегчением закрыл за собой дверь, в спину камнем ударили слова Росса:

— Твоя принципиальность однажды сыграет с тобой злую шутку, брат.

Глава 24

Положение было гаже не придумаешь: Молох поймал меня в западню, а вчера жестоко наказал за то, что я пропустила свидание. Прямым текстом заявил, что, если я не буду послушной, Совет узнает о моём промахе. Так и сказал: «Всё зависит только от вас. От вашего поведения. Ведите себя так, как от вас ждут. Следующая ошибка может стать последней».

Прозрачнее некуда!

Я стиснула губку и принялась с остервенением скрести бёдра, пока кожа не загорелась от боли.

Стереть! Стереть следы ненавистных прикосновений! Я выкрутила кран на максимум, и по спине захлестали обжигающие струи. Сток не справлялся с напором, и вода — мутная, мыльная — поднималась в поддоне до щиколоток.

Я прислонилась лбом к шероховатому камню стены, сжала губку сильнее, затряслась и заплакала.