Я прикрыла глаза и обняла его за шею, вжимаясь щекой в плечо. Оно было теплее обычного и показалось мне мягче, чем тринадцать лет назад.

– Ты снова спас меня, – пробормотала я, не отдавая себе отчета в том, что это вовсе не сон, – ты всегда приходишь в нужное время.

Кощей опустил голову и посмотрел на меня. В его глазах виднелось что-то новое, чего я раньше никогда не замечала. Словно в них отразилась душа?

– Я никогда не спасал тебя, – сказал он, и потолок коридора сменился потолком моей комнаты. – Тебе нужно отдохнуть.

Кощей уложил меня на спину, но руки отказывались отпускать его шею. Он смотрел на меня, не в силах разогнуться. Я улыбнулась, чувствуя, как сердце переполняется от неведомого прежде чувства. Я провела рукой по его щеке.

– Ты не виноват, – прошептала я, – ты не выбирал бессмертие. Оно само выбрало тебя.

И прежде, чем он успел ответить, я приподнялась на локте и поцеловала Кощея, держась рукой за его шею. Его губы оказались холодными, но невообразимо мягкими. Как если бы я решила поцеловаться с мороженым и утонула в нем.

– Прекрати, – сказал он, когда я отстранилась, чтобы отдышаться, – зачем ты это делаешь?

– Мне это нравится, – призналась я, думая, какой странный и приятный мне снится сон.

– Я не должен тебе нравиться, Тая. Ты должна бежать от меня, – сказал Кощей.

– Но я не хочу, – прошептала я, – я устала убегать и бояться. Впервые в жизни я могу остаться там, где мне по-настоящему хочется быть. Не прогоняй меня.

И когда Кощей сказал «но», я снова поцеловала его.

Это безумие, сумасшествие, полная безответственность. И то, что принесло моей разодранной душе спокойствие. Поцелуй с мертвецом.

– Нет, – Кощей высвободился от моей хватки, – нет.

Он снял с плеч плащ и укрыл им меня.

– Ты – живая, а я – мертвый. Между нами не может быть таких отношений, – объяснил он.

– Почему? – спросила я, не сводя с него взгляда.

– Потому что мир мертвых не предназначен для живых. Тебе действительно лучше бежать отсюда и как можно дальше.

Я не успела возразить, как Кощей вышел из моей комнаты, закрыв за собой дверь. Безлунная ночь была такой мрачной, что меня охватила дрожь. Мои губы все еще помнили поцелуи, и я прикоснулась к ним пальцами.

«Что на меня нашло? Я совсем спятила? Зачем я поцеловала Кощея?» – от мыслей стало так стыдно, что я закрыла голову подушкой.

Обида и боль волной поднимались из живота и оседали в груди, болезненно разрывая сердце.

«Ладно, – подумала я, – ты еще пожалеешь о том, что ставишь между нами барьер. Я докажу тебе самому, что ты тоже можешь что-то чувствовать!»

11

1

Библиотека стала моим тайным местом: здесь можно было найти все, о чем ни я, ни моя бабушка и мечтать не могли.

Десять стеллажей занимали книги с историей рода Кощея и его братьев. Еще в нескольких томах во всех подробностях царскими писарями были поведаны истории о жизни каждого из четырех царевичей, начиная с их детства и заканчивая разделом имущества. Меня интересовала только одна книга.

«Жизнь и правление царевича Кощея, Бледного принца». Я взяла ее под мышку и утащила в свою комнату. Василиса и скелеты не появлялись, поэтому, решив, что у них выходной, я надела кольцо на палец, закуталась в плащ Кощея и открыла книгу.

Если от остальных томов пахло только книжной пылью, то здесь чувствовались еще ароматы трав, сырой земли и земляники. Я осторожно вдохнула, но пыль заставила меня чихнуть.

С трудом отдышавшись, я всмотрелась в первые страницы.

2

«Самый младший из царевичей был наречен Кощеем. Храбрый младенец не плакал, когда его извлекли из утробы матери.

Царица скончалась, когда Кощею исполнилось пять лет. Материнской рукою и заботою служила для него Василиса премудрая, верная подданная почившей царицы.