Полёт феникса - Мария Архангельская (2020)

— Если я прав — убийца, или скорее тот, кто стоит за ним, просто безошибочно определил твою болевую точку. Ради её величества ты пойдёшь на что угодно.

Кей отвесил поклон в мою сторону. Я промолчала, стараясь слиться со стеной. Откровенность такой степени уместна лишь при разговоре наедине.

— Достаточно распустить порочащие императрицу слухи, и ты согласишься казнить любого, лишь бы это прекратилось.

— Но с чего ты вообще решил, что искать надо в самом министерстве?

— Меня удивило, как легко погасли эти разговоры. Ну, не то чтобы совсем, люди шепчутся, конечно, но, похоже, из-под этого котла дрова уже вытащили. А между тем, если бы некто собирался действительно вылить чёрный горшок на Мать Народа, как раз сейчас разговоры должны были бы стать вдвое интенсивнее. Тем более, что молодой господин Цзоу в городе достаточно популярен. Вспомни, как за него заступались. Самое время, казалось бы, объявить, что её величество злонамеренно валит свои грехи на непричастного. Ещё и личный мотив какой-нибудь приплести — вот и готов портрет волчицы с волчьим сердцем. Но нет, такой прекрасной возможностью никто не пользуется. Похоже, убийцы уже достигли своей цели, и в дальнейшем нагнетании нет нужды. Вот я и задумался, кому это может быть выгодно.

Тайрен задумчиво смотрел на друга, забыв про игру. Кей не торопил его.

— Но пока меня никто не просит освободить сановника Цзоу от должности, — наконец сказал император.

— Вопрос времени. И я уверен — если ты отложишь казнь, к тебе обязательно начнут ходить просители, умоляя этого не делать. Даже не отмена, а оттягивание приговора заставит наших преступников зашевелиться.

— Но такие просьбы сами по себе ещё ничего не докажут.

— Нет. Но если враги министра снова начнут действовать, быть может, в их построениях обнаружится изъян, которым я смогу воспользоваться.

Ещё одна пауза.

— У тебя есть месяц, — тоном окончательного решения постановил Тайрен.

— Ваше величество, — доложила Ле Лан, — пришёл евнух из дворца Изначальной Чистоты.

— Проси, — я сделала ещё один глоток чая. Гарем… Все стучат на всех, и порой совершенно бескорыстно. Я не пыталась прикармливать доносчиков, но, похоже, управитель Добродетельной супруги считал своим долгом держать меня в курсе всех событий.

— Ваше величество, — посланец бухнулся на колени и поклонился, — господин Чжулю просил передать, что госпожа Чжан в ярости из-за происшедшего вчера. Заявила, что она будет не она, если не заставит госпожу Талантливую супругу заплатить сторицей, и ещё всякие глупости…

— Какого рода?

— Э-э… — замялся евнух. Ясно, значит, Чжан Анян, забыв про осторожность, проехалась и по мне, потакающей её врагине.

— Ладно, не важно. Продолжай.

— И ещё она велела пригласить к себе наложницу Су Вансин.

— Когда?

— На завтра. Выпить чаю в саду Долголетия.

То есть поближе ко дворцу Великого Превосходства. Случайно ли? Су Вансин вчера удостоилась милости от Тайрена, они беседовали около часа, и по слухам, даже целовались. В свои покои, он, правда, её не приглашал, уж о таком бы я узнала в первую очередь. Но весь гарем замер в нетерпеливом ожидании.

Вчерашнее происшествие действительно было достаточно неприятным. Из всех доступных развлечений нам из-за траура осталось лишь одно — интеллектуальные беседы. Вот Шейн Кадж и постаралась устроить литературный вечер, на который был приглашён и его величество. Звездой вечера стала наложница Су, оказавшаяся настоящей поэтической энциклопедией — она знала наизусть множество стихотворных строк, в том числе и малоизвестных поэтов, и даже сама сочиняла неплохие, хотя и не выдающиеся стихи. И лишь один момент испортил получившуюся очень удачной встречу: когда Добродетельная супруга Чжан вошла в комнату, оказалось, что перетянутая накануне обивка стен в точности совпадает по тону с её новым платьем.