Полёт феникса - Мария Архангельская (2020)

— Так-то оно так. Но большая часто наложниц всё же — дочери аристократов и заслуженных чиновников. Су Вансин среди них и так как росток полыни на пионовой клумбе. Представь, что будет, если о её истинном происхождении заговорят открыто. К тому же это значит, что у неё нет защиты. Ни за неё саму, ни за её родню, если такая есть, никто не заступится. Это всё могла бы компенсировать только милость его величества, но Сын Неба никого не замечает, кроме старшей сестры.

Я машинально кивнула. Ну да, не замечает. С тех пор, как мы вместе, других дев, побывавших в его постели, можно пересчитать по пальцам. Даже если Су Вансин туда и влезет… Может, оно и к лучшему? Не знаю, какой реакции ждала Кадж, рассказывая мне всё это, но я, выслушав, прониклась к девушке невольным сочувствием. Даже если эти слухи — неправда, достаточно разнести их достаточно широко, и она уже не отмоется.

Милость императора действительно могла бы стать наложнице Су защитой. А если ещё и повезёт ребёнка родить… Даже если это будет сын, едва ли он начнёт угрожать Ючжитару, пока его мать не будет угрожать мне. А она станет мне реальной соперницей только в том случае, если я Тайрену опротивею вконец, но это вряд ли. Если сломалась кость, остаётся сухожилие, если его любовь ко мне когда-нибудь и угаснет, нас и без неё очень многое связывает.

Пожалуй, имеет смысл познакомиться с наложницей Су поближе.

— Старшая сестра, — Кадж тем временем подалась ко мне и понизила голос, — хоть это и не касается дел Внутреннего дворца, но прости мне моё любопытство… Правда ли, что его величество задумал помиловать молодого господина Цзоу?

— Неправда. Казнь всего лишь отложена на время.

— Почему же? Разве в этом деле есть какие-то сомнения?

Я немного поколебалась, но решила, что вреда от откровенности не будет.

— Да, появились некоторые. Теперь их проверяют. Если обвинение подтвердится, приговор приведут в исполнение.

— У ног Сына Неба каждый может надеяться на справедливость, — улыбнулась Кадж. Каким-то образом она ухитрялась льстить так, что это не выглядело банальным желанием понравится. — Говоря откровенно, и у меня были некоторые сомнения. Молодой господин Цзоу из тех, кто глазом косо не взглянет, о нём шла самая добрая молва, разве что порой порицали за излишнее легкомыслие. И вдруг ни с того ни с сего — жестокие убийства? Но я решила, что правосудию виднее.

— Да, я тоже так решила.

— Говорят, что отсрочкой недовольны. Ну, людей можно понять.

Я кивнула. Кей как в воду глядел — уже через пару дней после объявления о том, что казнь откладывается, на общей аудиенции нашёлся сановник, заговоривший о недопустимости излишнего мягкосердечия императора. О том, что кровь убиенных вопиет, и что народ необходимо успокоить. Отец подозреваемого имел неосторожность резко возразить, и на него набросились уже несколько, обвиняя в пристрастности и потакании преступному сыну. Тайрен ссору прервал, но министра Цзоу из зала пришлось выводить под руки. После этого и Тайрен согласился, что в самое ближайшее время следует ждать делегацию с просьбой назначить нового министра. Он оказался прав, причём обратился с этой просьбой один из Великих наставников, сановников первого ранга. Который, казалось бы, не имел никакого отношения к Церемониальному министерству, если не считать того, что один из его внуков был женат на сводной сестре заместителя министра.

Конечно, это ничего не доказывало — аристократия вся родня друг другу. Но Тайрен был упрям, и как правило, все попытки на него давить заканчивались в лучшем случае ничем. И если раньше он относился к продолжению поисков виновного без энтузиазма, то теперь его настроение изменилось.

— Пусть Кей ищет, сколько нужно, — сказал он мне. — Чтоб не думали, будто смогут диктовать, кого мне казнить, а кого миловать. Тем более что народ не так уж и негодует.