Я уезжаю! - Дана Шварц (2018)

Похоже, они явно обрадовались тому, что про алтарь слышала не только я, но и другие люди. Потому что, когда Эльза отозвалась о нем как о «просто картине», у них закрались сомнения.

– Да, – продолжает Панамоголовый. – Я же в Гент отправился в первую очередь за ним.

– Мы тоже! – восклицаю я. – А теперь эта свадьба. Нужно ее просто сорвать.

Австралийцы смеются над моим предложением. В отличие от мужчины в панаме.

– Думаете, у нас будут неприятности? – говорит тот.

– Э-э, да, – отвечаю я. – Но я же просто пошутила. У нас действительно будут неприятности.

На этом мы закрываем тему и расплачиваемся. Выйдя из кафе, наша маленькая компания разбредается, чтобы сделать последние фотографии или купить шоколад – в зависимости от того, кому что надо.

Мы уже возвращаемся к автобусу, когда мама тянет меня за рубашку.

– Эй, – шепчет она. – Пошли.

Я поворачиваюсь к ней:

– К автобусам?

– Нет! – Она оглядывается по сторонам и еще сильнее понижает голос. – В церковь. Собор. Давай… просто проверим.

– Ты же сейчас не серьезно?

– Пошли! Просто попробуем.

И не успеваю я опомниться, как следую за мамой по узкой мощеной аллее, тянущейся вдоль собора, в поисках прохода. В одном из окон замечаю мужчин в военной форме и женщин в огромных шляпах, рассаживающихся по скамьям. Может показаться, что они просто толпятся, но не ясно: то ли церемония уже закончилась, то ли еще не началась.

Мама указывает на маленькую неприметную дверь из дерева, которой не дает закрыться ограничитель.

– Идем, – говорит она.

Сердце гулко стучит у меня в груди. Голова кружится. Я никогда такого не проделывала, уж тем более с мамой. Мы протискиваемся в темную комнату, звуки наших шагов заглушает эхо непринужденной болтовни из главного зала. Похоже, мы очутились в классе с несколькими столами и небольшой доской.

– Надо делать вид, что мы тоже отсюда, – говорит мама.

Я чуть ли не давлюсь смехом, ведь мы обе в штанах для йоги и кедах.

– Ты хотя бы сними с пояса сумку, – замечаю я.

Она так и делает, и я прячу сумку в свой рюкзак. По другую сторону двери все громче слышны голоса.

– На счет три. Раз, два…

На «три» я распахиваю дверь с мучительно громким скрипом, и мы проскальзываем внутрь.

Хорошая новость – нас, похоже, никто не замечает. Повсюду расхаживают гости в торжественных нарядах, кто-то расставляет столы и собирает верхнюю одежду. В помещении достаточно людно, чтобы две незваные персоны не привлекали к себе внимания сразу же.

Плохая новость – я нигде не вижу алтарь. В моем представлении он огромен, располагается в центральной части собора и освещается. И еще на него должны указывать неоновые стрелки. Может, я выбрала не тот собор. Или не тот город. А может, вообще все выдумала про этот образ. Может…

– Смотри, – шепчет мама, обращая мое внимание на дальний угол, где за небольшим металлическим ограждением прячется алтарь.

Мы словно призраки тихо направляемся к нему, через каждые несколько шагов оборачиваясь, чтобы убедиться, что нас никто не засек. К счастью, внимание всех присутствующих отвлекло прибытие, видимо, очень важной персоны – пожилого мужчины в окружении нескольких солдат в кушаках и с мечами.

– Как красиво, – шепчет мама, и она абсолютно права.

Несмотря на приглушенные цвета, от обилия сложных деталей захватывает дух. Большинство религиозных алтарей, по крайней мере из тех, что нам показывали на уроках истории искусств, выглядят странно плоскими. А еще там можно встретить маленьких детей с прессом и лицами как у взрослых.

Но этот алтарь просто потрясающий. Он даже лучше, чем на фотографиях.

Меняется освещение. Мы даже не заметили, как большинство гостей заняли свои места. Мы оказались позади скамеек, ровно напротив прохода, где стоит священник. И теперь он смотрит прямо на меня.

Я тяну маму за рукав куртки.

– Думаешь, нам пора…