Я уезжаю! - Дана Шварц (2018)

– Они… ваши? – спрашивает мама.

– Да, только младший повредил ногу, бедняжка. Так что в этот раз, боюсь, покататься не удастся.

Для сельского домика, расположенного на глухом побережье Ирландии, внутри все выглядит необычайно знакомо. Мы проходим стиральную машинку и сушилку, затем – мимо большого кухонного стола и через гостиную. Над очагом бок о бок красуются два портрета: папы Иоанна Павла II и Джона Фицджеральда Кеннеди.

Мы подходим к лестнице, и Эвелин ведет нас наверх, в гостевые спальни.

– Знаю, вы устали с дороги, но вот увидите, душечки. Сейчас я быстренько приготовлю вам чай, вы поедите, а потом отправитесь в город, в какой-нибудь паб. Обещаю, вы отлично повеселитесь.

– Сегодня, наверно, не самое подходящее для этого время, – возражает мама. – Мы действительно вымотались и…

– Пф-ф-ф! – фыркнув и взмахнув рукой, обрывает ее Эвелин. – Вот увидите. Закинете сумки, выпьете чайку и будете как новенькие. Немного крэйка не помешает.

– Крэк? – Мама смотрит то на Эвелин, то на меня, пока мы с женщиной обмениваемся взглядами.

– Крэйк, – медленно выговаривает Эвелин, подчеркивая разницу в произношении.

– A-I–C, – поясняю я. – По-ирландски это означает «веселье».

– Да? А разве есть ирландский язык? Я-то думала, только гэльский.

– Да одно и то же, – быстро отвечает Эвелин. – Это все ирландский. А теперь кладите сумки и пойдемте есть!

* * *

В пабе настолько людно, что я уже сомневаюсь, действительно ли Донегол считается сельской местностью. Кажется, людей здесь намного больше, чем во всем городе или даже во всей стране. Заведение под названием «Закуток» скорее напоминает университетский бар, чем солнечный уголок для завтрака. Внутри стены обиты деревом, все кругом вибрирует от звуков. Воздух точно пропитан запахами пива и чего-то сладкого, незнакомого.

– В Ирландии можно пить только после восемнадцати, да? – шепчу я маме, пока мы протискиваемся в толпе.

Мне еще только семнадцать. Каковы шансы, что огромный ирландский вышибала, проверив мой паспорт, вышвырнет меня отсюда? Я прижимаю сумку к груди, когда мы проскальзываем мимо компании мужчин в футбольных майках, поглощающих пиво пинтами.

– Понятия не имею, – отвечает мама. – Думаешь, с восемнадцати? Все-таки перед самым началом программы тебе лучше не увлекаться.

– Ладно, – по привычке отвечаю я.

Наверное, напившись в ирландском пабе, можно получить незабываемые впечатления, но это совершенно не то, что мне сейчас нужно. Я и дома-то не особенно пью, а делать это в компании мамы… Сомнительное удовольствие.

– Принесу нам попить, – говорит мама, пытаясь перекричать орущую рок-музыку.

– А я займу место! – кричу я в ответ и пробираюсь мимо девушки в дешевой фате, окруженной подругами в футболках с надписями «ДЕВИЧНИК». У дальней стены я нахожу деревянный стол с двумя стульями.

Из своего относительно спокойного укрытия я наблюдаю за мамой. На ней спортивные кеды, штаны для йоги и черная футболка с длинными рукавами. Одним словом, она выглядит так, будто должна посещать дорогой тренажерный зал в Нью-Йорке, а не пить пиво с незнакомцами. Происходящее напоминает сцену из какого-нибудь фильма с канала «Лайфтайм», где деловая штучка, позабывшая дух Рождества, вдруг чудом оказывается в деловом костюме на семейном торжестве. Ну да, все фильмы этого канала почему-то основаны на мнении, что Санта существует.

В толпе посетителей паба мама выделяется – как торчащая заноза, которую чем сильнее тянешь, тем больнее становится. Это настолько забавно, что я неосознанно достаю скетчбук и принимаюсь зарисовывать разворачивающуюся картину в виде комикса: мама, обведенная черным контуром, в окружении кучи розовых незнакомцев.

– Эй, – раздается рядом со мной чей-то голос. – Ты рисуешь.

– Ага, – отзываюсь я. – Именно так.

– В пабе.

– И снова да.

Закончив штриховать мамин левый локоть, я поворачиваюсь на голос.