Я уезжаю! - Дана Шварц (2018)

– Американское правительство никогда не узнает, что нам о нем известно, – говорю я, и мы с Тесс салютуем друг другу.

До нас наконец добирается Роджер.

– Неужели ты не разочарована? – тяжело дыша, спрашивает он.

– Смеешься? – отвечает Тесс. – Номерной знак и сломанная удочка гораздо лучше сокровища «дружбы».

– Определенно, – соглашается Каллум. – Что в нашей жизни переоценено, так это дружеское отношение людей, которым ты небезразличен.

– Как хорошо, что я вас всех ненавижу, – заключает Роджер.

Но при этом он улыбается.

Глава 23

СОБИРАЯСЬ В ПОЕЗДКУ НА УТЕСЫ Мохер, я решаю взять с собой:

• один (1) дождевик, потому что прогноз погоды так же непостоянен, как и девушка, собирающаяся на свидание;

• скетчбук и три (3) заточенных карандаша;

• два (2) шоколадных батончика «Тоффи Крисп», которые я планирую до отъезда из страны поглощать как можно чаще, а потом нелегально переправить для себя в Штаты пожизненный запас;

• роман-бестселлер о человеке, пытающемся в одиночку выжить в этом сложном мире после 9/11 в Нью-Йорке. Как гласит аннотация на обложке, это «захватывающая… новаторская проза, воплощающая дух тысячелетия» и «работа следующего Дэвида Фостера Уоллеса», но мне все еще не хватает мотивации, чтобы ее открыть. Однако четырехчасовая поездка на автобусе туда и обратно говорит мне о том, что пришло время все же с ней познакомиться;

• один (1) телефон, чтобы сделать парочку селфи и опубликовать их в «Инстаграме».

Все помещается в блестящем черном рюкзаке, который я все это время возила в своем основном чемодане именно для такой цели. Мы с Каллумом договорились встретиться на автобусной остановке в 8 утра. По его словам, у нас еще останется время купить кофе и вернуться к автобусу, отправляющемуся до Голуэя в 8:24.

– Я бы и сам довез нас туда, но папа не может весь день обходиться без грузовика, – сказал он. – К тому же там парковка – сущий кошмар.

Я спускаюсь вниз и вижу, что мама у плиты готовит завтрак, а толстые ломти домашнего хлеба, приготовленного Эвелин, опущены в тостер.

– Ты уже собрала рюкзак? Но мы ведь уезжаем днем.

– Ты о чем? Выходные я провожу с Каллумом. В Голуэе.

Мама роняет лопатку на стол, и кусочки яичницы-болтуньи разлетаются в стороны.

– Что? Ты мне этого не говорила.

Вот черт! Нет, нет, определенно не говорила. Хотя должна бы. Могу поклясться… Не-а. Нет. Не говорила.

– Боже мой, прости меня. Я так была занята: заканчивала проект для Деклана и старалась проводить больше времени с Мейви и Тесс… Что совсем забыла. Но, – говорю я, – в свое оправдание могу сказать, что у нас по-прежнему действует принцип «никаких комментариев по поводу моей жизни, больше свободы», ведь так?

– И ты забыла, – продолжает она, – что в выходные мы собирались в Белфаст?

Дважды черт! Трижды черт!

Вариант А: Бежать. Сбежать со всех ног на автобусную остановку, уехать в Голуэй и остаться там жить навсегда. Сменить имя и начать новую жизнь в качестве судостроителя Эймера.

Вариант Б: Растаять до состояния лужицы и утечь под половицы.

Вариант В: Рассыпаться в извинениях, а потом еще раз извиниться. Молить о прощении и снова извиниться.

– Прости, – говорю я. Вариант В. Я уже подумываю упасть на колени, но все же решаю отказаться от этой мысли. – Я совсем забыла.

– Все нормально. Только не забудь предупредить Каллума заранее, пока он не запланировал кучу всего.

И она возвращается к готовке.

– Постой. – Я с трудом подбираю нужные слова. – Вообще-то я планирую ехать с Каллумом. Я хочу съездить в Голуэй и… и посмотреть на утесы.

– Значит, – говорит она, – ты забиваешь на наши с тобой планы ради поездки с едва знакомым парнем.

– Мам, прости. Я не забиваю. Да, я хочу поехать с Каллумом. Я совершила ошибку, но в этом путешествии я учусь свободе. Ты же обещала мне, помнишь?