Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

— Вера? — она подняла глаза, он поставил свечу на стол, — сильно замерзли?

Она пожала плечами, вдруг поняла, что после заявления о том, что сбежала бы отсюда, вообще ни слова не сказала больше, но все равно не могла решить, что ответить.

— Сейчас оденемся, — он прошел к сундуку у стены, открыл, бросил на кровать груду тряпок: — Это мне. — Закрыл этот сундук, открыл следующий, с непонятным оптимизмом объявил: — А это — вам. Примерьте, — она встала и взяла из его рук тяжелый сверток ткани, развернула и увидела что-то вроде толстого халата, сняла жилет министра, завязав пояс Двейна поверх своего платья, накинула этот халат. Министр провел рукой по ее плечам, вдоль рукавов, посмотрел вниз, шутливо вздохнул: — Великовато, надо же. А я это вообще сопляком носил. Поискать меньше, или в этом походите? Вас никто не увидит, не переживайте, дом до рассвета закрыт, а мы сейчас погуляем здесь немного, карету возьмем и к "Черному коту" поедем, а там всем все равно, они после пикника. Походите в этом?

Она кивнула, он завязал ей пояс, сам оделся, накинув сначала жилет, потом почти такой же халат, как у нее, взял свечу и осмотрелся:

— Здесь я жил.

"Барт говорил, что вы здесь жили до того, как завели себе Эйнис…"

Обиженное лицо блондинки возникло в памяти отчетливо и ярко, угрюмый великовозрастный ребенок, жаждущий внимания, злой на себя и на весь мир за то, что это внимание достается кому-то другому.

"Мое будущее. Пройдет совсем немного времени, и я буду на ее месте, буду смотреть в спину какой-то новой женщине, более красивой и более подходящей, и злиться на себя и на весь мир."

— Согрелись? — министр протянул ей руку, повел обратно по коридорам, — это Восточные Покои, дворец наследника, а за ними будут Северо-Восточные — дворец принцессы. Ну, это старое название, это в империи дочь правителя — принцесса, а здесь это просто… анахронизм. В этих покоях обычно живет старшая дочь правителя, или жена первого наследника, жена выше по статусу, так что когда наследник женится, его сестра переезжает в другие покои, поскромнее.

Они дошли до поворота галереи и министр потащил ее дальше вокруг дворца наследника, вниз по ступенькам, через парк с чахлыми деревьями, мимо полупустого пруда с тиной, с отпечатками старого уровня воды на каменных стенках. Вера старалась особо не присматриваться, но все равно видела повсюду разруху и запустение, отсюда хотелось сбежать.

Министр остановился возле пруда, выглянул вниз и с досадой прошептал:

— Гребаные рыбки опять сдохли…

На Веру напал истерический смех, она закрыла лицо руками и пыталась справиться с конвульсиями, министр стоял рядом мрачный и пытался не улыбаться, угрюмо развел руками:

— Очень весело, да, рыбы сдохли, давайте посмеемся. Это не мои рыбы! Это дед, склеп ему пухом, привез свою культуру и архитектуру с южного побережья в материковые горы. В провинции Кан эти проклятые рыбы сами живут, сами еду себе ищут, сами размножаются, а тут их мало того, что надо покупать за бешеные деньги, так еще и носиться с ними как с шелковыми. В нормальных домах держат специального рыбного садовника, который их каждый день кормит, чуть ли не в рот еду засовывая, и раз в неделю всех вылавливает, переносит в другой пруд, а их пруд чистит щеткой. Я бы помер.

Вера почти рыдала от смеха, сама понимая, что это нервное, но успокоиться не могла. Министр молча взял ее за локоть и потащил дальше, бурча под нос: