Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

— Гребаные рыбы… Это вы еще уток не видели. В столицу империи когда-то один чиновник привез пару уток, декоративных, они размером с голубя, яркие такие, плавают, едят — что там еще утки делают? Услаждают, короче, взор эстетов, получающих удовольствие от созерцания прекрасного. В столице эти утки прижились, на них появилась мода, их себе захотели все. Ну и глава старшего дома Кан себе купил десяток, специально для них отгрохал новый павильон в парке, поселил их, праздник устроил в честь новоселья уток. Но он не учел, что у него, в отличие от столицы, морское побережье, там чайки водятся, здоровенные и наглые. Эти чайки когда увидели, что во дворце кто-то бросает еду в воду, они этих уток толпой как стали щемить, утки потом неделю из своих домиков выходить боялись. Глава Кан осерчал за испорченный праздник, рванул рубаху, разбил копилку и отгрохал поверх нового павильона стеклянный колпак, чтобы чайки уткам жить не мешали. Устроил праздник еще раз, утки вроде из домиков вышли, но появилась другая проблема — колпак стал греться, если его не открывать, там такая парилка, это же юг, там десять месяцев в году жара.

Министр замолчал, Вера бросила на него вопросительный взгляд, он отмахнулся:

— Нет, утки выжили. Облиняли, правда, почему-то, лысые плавали. А я ему говорил

— сдались тебе эти утки? Золотые рыбы, золотые утки… Хочешь кого-то покормить

— корми чаек, они живучие. Ну страшные немного, да. Зато не лысые.

Он провел ее сквозь еще одну арку ворот, указал на очередной дворец, только пониже и поскромнее:

— Покои принцессы. За ними сад камней, мой любимый объект для наблюдений и размышлений, — прозвучало саркастично, Вера посмотрела на министра, он усмехнулся: — Сейчас увидите.

Они обошли дворец принцессы, поднялись по ступенькам, еще немного поплутали в узких проходах между небольшими домиками непонятного назначения, и наконец вышли в сад. Там тоже было много деревьев, узкие витые дорожки огибали аккуратные клумбы, а в центре этих клумб стояли здоровенные камни причудливой формы, Вера их с интересом рассматривала, остановилась напротив одного, примерно трехметрового, белого и дырявого как сыр, он выглядел то ли кораллом, то ли карстовым образованием, и почему-то казался трогательно-милым, как будто стеснялся своих дырок и белизны.