Малая - Алёна Воля (2021)

Нет, не совсем это ей хотелось услышать. Мужчины вообще занятные существа. Предложить какой-нибудь изврат в сексе смелости у них хватает, а признаться в любви — для некоторых кишка тонка. Как же. Это ж зависимость свою показать. Уязвимость.

Немного позже, Лона предложила:

— Может, лучше дома поужинаем? Вдвоем? Я могу лазанью сделать.

— Продолжаешь злиться на Марка?

— А ты как думаешь? — буркнула раздраженно в ответ. — Я его вообще видеть не хочу сейчас. Иуда.

— Ближайшие два-три месяца тебе это не грозит, не переживай. — Разумовский снисходительно усмехнулся, глянув на то, как она куксится.

— Все равно не хочу.

Вадим не стал отвечать, и только когда зашли в квартиру, последив за ней молча какое-то время, подошел и обхватил сзади.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты не довольна тем, что я тебя нашел? — спросил, отодвигая волосы и целуя в шею.

— Откуда такие мысли?

— Почему тогда дуешься до сих пор? Марк лишь сдержал свое обещание.

Илона не знала что сказать. Признаться в том, что ей попросту стыдно будет смотреть в глаза брату, не могла. Она уже представляла его кривые ухмылки в свою сторону, и от этого тело начинало чесаться то тут то там.

— Тебе не кажется, что по отношению к родным надо хотя бы иногда поступаться принципами?

— Лон, твое нежелание с ним встречаться — это еще один из моментов о которых я тебе говорил. За свои поступки надо нести ответственность. Сделала глупость — имей смелость выгрести отходы своей деятельности. И благодари, что мы отмазали тебя от мамы. Твоя легенда про полтора месяца в санатории — не выдерживают никакой критики.

Его слова были жесткими и даже ранили, не смотря на. Да, правда не всегда приятна. Но задевало Илу не это. Вместо того, чтобы оградить ее, он наоборот, заставлял теперь пройти все круги ада.

— Спасибо. — Проговорила сквозь зубы.

— Признательность в виде одолжения… мило. — Разумовский резко отпустил ее, и, развернувшись, пошел к выходу. — Буду часа через два.

Дверь за ним громко захлопнулась, а Илона вздрогнула. Что с ней стало? Ведь она никогда не вела себя так раньше. Не хамила, не ерепенилась на пустом месте, не ругалась, не повышала тон. Новое амплуа выматывало, пило жизненные соки, не давало сосредоточиться и мешало ужасно. Лона устала бороться, так как не умела и не хотела таких страстей, но вынужденно став на тропу сопротивления ныне не знала, как с нее сойти.

Поставив телефон на зарядку, подождала немного. Потом нашла в списке нужный номер и нажала на вызов.

— Надежда Серафимовна? Здравствуйте! А это Илона Вульф вас беспокоит. Да. Каюсь. Давно. А когда к вам можно подскочить на этой неделе? Нет-нет, никаких проблем, надеюсь. Консультация нужна. Ага, да, передам. Угу. Как ваш Боря поживает? Такой же толстый и пушистый?

Поговорив с семейным гинекологом, давней маминой подругой, Ила первым делом сходила в душ и переоделась. Решив загрузить стирку, достала стопку вещей Вадима из сумки и обратила внимание на что-то непонятное, замотанное в черный целлофан. Заглянула, достала небольшую коробку и застыла. Эм-м-м… хвостик?? М-да-а-а… дела-а-а… Что ли бренди выпить? В кухонном шкафчике, если ей не изменяла память, было полбутылки. И вот что теперь надо сделать, чтобы развидеть и забыть? Он купил это с целью, а значит рано или поздно… Покраснев до корней волос, замотала и засунула на дно. Ханжой она не являлась, но застеснялась все равно. Неожиданно. Вроде бы и ничего крамольного, а щеки пылали еще очень долго.

Разумовский вернулся за час до предполагаемого выхода из дома. Малая лежала на диване, забросив ноги на подлокотник. В квартире воняло лаком для ногтей. Отвратительный запах для мужского носа. Он непроизвольно чуть сморщился.

— Ну что? Успокоилась? — спросил с порога, снимая куртку.