Малая - Алёна Воля (2021)

После перелета, уже сидя в такси с интересом смотрела в окно. В Литве было прохладнее, чем дома. На календаре последние числа октября, а на улице плюс пять. Моросил дождик, навевая уныние.

Они приехали в центр города на улицу со смешным названием Вокечю. Машина остановилась возле местной ратуши. Как потом оказалось, окна квартиры, куда ее привез Разумовский, выходили на нее с правой стороны.

Вадик пропустил ее вперед и закрыл дверь.

— Проходи. Полы здесь теплые, так что можно ходить босиком. — Он какое-то время молча следил за ней, а потом предложил: — Давай разбор вещей на завтра отложим.

Илона, пребывая в прострации, кивнула, соглашаясь.

— Хорошо.

Жилью очень не хватало уюта. Как гостиничный номер — чисто, но пусто. Да и вообще внутреннее ощущение поездки в отпуск. Она потом проживет вот так не один месяц, с чувством временности происходящего.

А в тот день скованность и тоскливость Разумовский смог быстро отодвинуть на второй план. Он отвел ее в ресторан бельгийской кухни неподалеку, где смог переключить на более приятные темы.

— Любишь морепродукты?

— Очень. — Слабо улыбнулась.

— Отлично. Идем.

Первым делом Вадим завел ее в магазин и купил… зонт! А потом объяснил, что лучше его всегда носить с собой.

— Здесь погода меняется в считанные минуты. В ноябре вообще практически каждый день дожди. Когда будешь выбирать одежду — старайся брать с капюшонами.

Он провел ее в узкую обшарпанную улочку, где открыл дверь под вывеской «Rene». Это, как оказалось, и был ресторан.

— Лабас вакрас. — Поздоровался с официантом, после того как они уселись за столик. — Прашамэ луктэлетэ акиликстм. — Посмотрел на нее и улыбнулся: — Ничего, если я сделаю заказ? — предложил помощь, видя ее ошалевший взгляд, блуждающий по меню.

— Была бы премного благодарна.

После того, как они остались одни, Вадим накрыл ладонью ее руку.

— Лон, я рядом. Помни об этом всегда. Ничего не бойся.

— А как сказать: «Я не говорю по-литовски»?

— Аш нэкалбу лютувишкэй. Не напрягайся по этому поводу. Здесь очень многие знают и говорят по-русски. И не только люди старшего поколения. Молодежь зачастую выбирает второй язык для изучения именно русский.

После супа с морепродуктами и котелка мидий на двоих, мир стал лучше и прекраснее. Но тут же померк, стоило услышать вопрос:

— Сладкое хочешь? Тут хорошие десерты. — Спросил, блуждая по ней взглядом. Илона поморщилась. Интересно, как часто он здесь бывал и кого водил сюда до нее. И тут же осадила сама себя — если ковыряться в прошлом, то незачем было соглашаться на переезд.

Проблема заключалась в том, что она слишком много знала. И о том, что женщин часто менял, чтоб не привыкать, и о пренебрежительном отношении к ним, и даже о милом случае из юношеских похождений, когда они вдвоем с Марком оприходовали по пьяни одну барышню на двоих. Да-да. Полный писец.

Все это Илона выудила из подслушиваемых изредка разговоров, и если раньше проглатывала обиды в силу недосягаемости своей мечты, то теперь ей придется мириться с таким вот неприглядным прошлым своего избранника. Сладкого Разумовский не любил, так откуда знал, что в данном ресторане оно стоит похвалы?

— Ты чего зависла? — прервал ее измышления, сделав глоток пива.

— Задумалась просто. Нет, не хочу, спасибо.

Ревновать к прошлому глупо или нет? Пока были дома, такие мысли почему-то не донимали, а тут вдруг нахлынуло. Хотя с другой стороны — вполне себе логично. Будучи на родине, он пер как снежная лавина, не давая опомниться. Методично вколачивал в нее мысль о том, что дальнейший путь у нее один — Вильнюс. И выбора нет. А если попробует еще раз дернуться в сторону — пожалеет. Какой смысл скрывался в этом слове, если честно, не совсем понимала, но узнавать не хотелось.

С Вадимом Ила чувствовала себя словно на качелях: от хорошо до страшно — один взмах. Память на миг вернула ее в дом, где жили неделю.