Полюби меня такой - Маргарита Климова (2020)

— Я рад. Я очень рад, — хрипит в макушку, сжимая ещё сильнее. — Джейк… Джейк тоже обрадуется.

— Нет! — пытаюсь отстраниться, но проще гору сдвинуть. — Нет, Макс! Ты ничего ему не скажешь! Он бросил нас! Он не получит моего ребёнка!

Максим отстраняется, с болью в глазах рассматривает меня. Мама внимательно наблюдает за нами, не обращая внимания на слёзы, текущие по щекам.

— Мариш. Ты не можешь так с ним поступить, — возражает Макс. — Нельзя лишать отца ребёнка.

— Я не лишаю! Он сам себя лишил! Я не заставляла его бросать нас и развлекаться с красотками! Ты вообще знаешь, как проводит время твой сын?! На хрена ему ребёнок, когда он баб меняет чаще, чем зубы чистит?!

— Марин. Всё не совсем так, — не отстаёт Макс.

— Макс! — мама хватает его за руку. — Сейчас не время устраивать разборки! У тебя своя правда, у неё своя! Марине не нужна твоя! Не сейчас!

— Всё, молчу. Молчу, — обнимает за талию маму, проводя рукой по щеке. — Ничего не скажу, только не плачь. Не рви меня. Не могу, когда ты плачешь.

Успокоившись, все делают вид, что не было и нет отца ребёнка. Есть только мой животик, который скоро начнёт расти.

— Даш. С чего ты решила, что там мальчик? — интересуется Максим.

— Не могу объяснить, — смеётся мама. — Вот смотрю на неё и вижу, что не девочка там.

— Мама также и про Лёшку говорила, — делюсь воспоминаниями. — Я ещё не знала, что беременная, а она начала поздравлять меня с будущим сыном.

— Что же ты не сказала, что у нас дочь родиться? — смотрит на маму, прищурившись. — Ждали до двадцатой недели.

— Я не вижу себя, как Марину, — отвечает ему таким-же взглядом. — И вообще. Чего спорим? Через десять, двенадцать недель узнаем.

Ночью укладываю Алёшу с собой. Он спит, а я глажу его по голове и плачу. Какая-же я дура! Уйти в себя из-за мужика, бросить сына и не хотеть жить! Ненавижу этого американского придурка! Не нужен он нам! Сегодня я учусь заново жить. Жить без него.

Глава 25

Джейк

Мне не оставалось ничего, как поставить на кон всё и обратиться к деду. Дождавшись ухода Хелен, оккупировал кабинет. Самого хозяина пришлось подождать. На нервяке пропустил пару стаканов вискаря, но поджилки всё равно тряслись. Дед вошёл и застыл с удивлённым лицом.

— По делу, или выпить негде? — спрашивает, пересекая кабинет и садясь в кресло.

— По делу, дед, — пересаживаюсь с дивана в кресло напротив него. — По очень дерьмовому делу.

Он встаёт, проходит к бару, наполняет стакан, сделав пару глотков, добавляет ещё и садиться обратно, внимательно смотря на меня.

— Ну давай, говори дело, — подносит стакан ко рту и делает маленький глоток. — Слушаю внимательно.

Заикаясь, начинаю рассказ с самого начала, с приезда в Россию. Дед внимательно слушает, не перебивает, а я набираю обороты. Рассказываю, как Дарью еле вернули с того света, как на Марину два раза покушались, что сейчас все сидят под домашним арестом в окружении армии телохранителей и нос боятся высунуть.

— И что? Максим не смог разрулить ситуацию? — буравит меня глазами.

— Тут, дед, не разрулить из Москвы, — протягиваю ему папку с копией посмертного письма Елены и отчётами службы безопасности.

Он долго просматривает бумажки, бледнеет, чернеет, молча встаёт и наливает ещё вискаря. Продолжает молчать, потирая виски́, а глаза чернеют, затягивая липким страхом.

— Вы уверенны? — наконец подаёт голос.

Киваю головой, ожидая вердикт. Он берёт телефон и кому-то набирает.

— Максим, — говорит в трубку. — Джейк мне интересную история рассказал, хочу и тебя послушать.

Телефон выдаёт звуки спокойного голоса отца. Он долго пересказывает всё то, что только пять минут назад рассказывал я. Потом понизив громкость, говорит что-то тихо, отчего дед темнеет ещё больше и делает глубокий вдох.

— Я всё понял, Макс, — чеканит изменившемся голосом. — Разберусь.