Мы слишком разные - Рейчел Хиггинсон (2021)

Он прошёлся языком по моей нижней губе, и я приоткрыла рот, позволив ему углубить поцелуй. Я схватила его нижнюю губу зубами, зная, что это сведёт его с ума. И я была очень довольна, когда это случилось. Он издал горловой звук, который я почувствовала каждой клеточкой своего тела.

Его руки поднялись выше так, что большие пальцы были практически под моим лифчиком. Его поцелуи переместились к линии моего подбородка и затем ещё ниже к шее. Я потеряла способность думать, когда он так меня целовал... Я уже забыла, почему боялась снова увидеть его. Я ощущала только наши губы, языки и зубы. И в то время как его руки становились всё смелее и смелее, я думала, что взорвусь от предвкушения.

— Хорошо, что мы решили поужинать здесь, — пробормотал он, не отрываясь от меня.

Реальность обрушилась на меня как ведро холодной воды, разрушив чары от его поцелуя.

— Ужин! — я оттолкнула его и бросилась на кухню, готовясь увидеть ужасную картину. — О нет!

Мои макароны неистово кипели, большие капли воды вылетали из кастрюли прямо на плиту. Соус сердито шипел, и я поняла, что забыла выключить его.

— О нет! — повторила я, вспомнив про чесночный хлеб в духовке. Не тратя время на прихватки, я нырнула за ним и достала продолговатый камень вместо хлеба.

Я металась туда-сюда, пока не кинула несъедобные обугленные куски в раковину.

Уставившись на свои пережаренные мясные шарики, сгоревший хлеб, переваренные макароны и скомканные листья салата, я серьёзно задумалась над тем, что я вообще делаю со своей жизнью.

— Прекрасно, — прорычала я, посмотрев на неиспользованный дуршлаг.

— Всё хорошо? — осторожно спросил Эзра сзади меня.

Из меня вырвался истерический смех. Нет. Всё не хорошо. Но я даже не знала, с чего начать свои объяснения. Улики говорили сами за себя. Но что мне теперь надо было делать?

Я издала раздражённый вздох.

Эзра посмотрел в раковину через моё плечо.

— Это был ужин?

Закрыв лицо руками, я попыталась придумать решение, найти какой-то выход из всего этого, но решение не находилось. У меня не было вообще никаких идей, кроме того, что это идеальный момент для начала зомби-апокалипсиса.

Хуже всего было то, что рядом со мной не было моей лучшей подруги, потому что я собиралась убить Веру за то, что она вообще предложила приготовить что-то для Эзры. Это была её вина. Чем она думала?

Чем я думала, когда послушалась её?

— Я его испортила, — призналась я, не отрывая рук от лица. — Он совсем испорчен.

Он издал звук, похожий на то, как если бы он смеялся или даже содрогался от смеха. Может, это был тот самый звук, после которого он должен был сбежать?

— Не может быть всё так плохо.

Я отошла в сторону, чтобы он мог сам посмотреть. Скрестив руки на груди, я подождала, пока он, со всем своим великолепием ресторатора, установит время смерти моей основательной, но провальной попытки приготовить ужин.

Он потыкал хлеб.

— О, — сказал он.

Затем он перешёл к макаронам. Они пребывали в кастрюле с того самого момента, как я отказалась от идеи промывать и подавать их.

— Ох, — проходя мимо салата, он понюхал его. — Я не... я не знаю, что сказать.

Он протянул руку и выключил конфорку, на которой всё ещё готовились мясные шарики.

— Мне обязательно знать, что под крышкой?

Я подняла голову и встретила его изумлённый взгляд.

— Я не против, если это останется загадкой.

Он усмехнулся, в очередной раз, изучив беспорядок и испорченный ужин.

— Молли, я... Ты... Что пошло не так?