Всё, что нужно для счастья - Евгения Стасина (2019)

-Максим, давай напьёмся? - там ведь коньяк. Запечатанный и, дай бог, чтоб несильно дорогой… Мне теперь долго тянуть остатки отпускных, ведь аппетит у племянницы отменный, а её мама застряла в хосписе. Подрываюсь со стула и не без труда выуживаю на свет армянский пятизвёздочный - для того, чтобы забыться он подойдёт идеально. И плевать, что пить его будем из чашек, я же непритязательная.

-Вот, - ставлю пойло по центру и жду, когда же Максим его откроет. А он бровь вскидывает:

-Мне завтра за руль, - сомневается всего секунду, но вот уже, махнув рукой, распечатывает пробку.

Вот так-то лучше. Напиток крепкий, но хотя бы холод с груди прогоняет. Занюхиваю рукавом, как бывалая пропитуха, и пытаюсь прогнать накатившиеся на глаза слёзы. А Некрасов мне кусок колбасы пихает под нос.

- Закуси, а то развезёт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Развезёт... Дождёшься тут. Голова, конечно, немного кружится, а вот мысли из неё никак не выветриваются. Наоборот, начинают вертеться с бешеной скоростью, и будто этого мало, ещё и картинки из детства так и мелькают перед взором.

- Вера ведь всегда крепкая была. Я вот до десяти лет с больничных не вылезала: то насморк, то ещё какая напасть... А она даже ветрянкой, и той не переболела. Максим, как же так? - жалобно всхлипываю и утираю нос салфеткой. А бывший муж вздыхает. Тяжело так, склонив голову над своей тарелкой и теперь бесцельно ковыряя вилкой остывшую еду.

Жалеет меня. У него из родни только дядька да две двоюродные сестры - ему ли не знать, как тяжело принять такое известие? Наверное, поэтому он тянется через стол и, накрыв мою ладошку своей, участливо её пожимает. Год назад обнял бы, а сейчас это странное рукопожатие единственное, что мы можем себе позволить...

- Я вам квартиру сниму, - прочищает горло и заставляет меня округлить глаза. - Завтра прокатимся, подыщем подходящий вариант, чтобы поближе к хоспису.

Чего это он? Пальцы мои отпускает и той же рукой, что только что нежно меня касалась, приглаживает взъерошенные на макушке волосы. Они у него русые, цвета... Да чёрт его знает, какого. Как по мне, так самого красивого...

- Сам остаться надолго не смогу, Вась. У меня с середины июня семь заказов: два юбилея и пять свадеб. Я уж молчу о студийных съёмках. Отстреляюсь и вернусь.

- Зачем? - выдаю, а про себя думаю: ну чем не дура? Ясно зачем, он же теперь отец. День — полтора и столичная лаборатория официально подтвердит его статус.

- Чтобы рядом быть, - только он так на меня смотрит, словно не в тесте дело. Убирает со стола недопитую бутылку, просто опуская её на пол у своего стула, и залпом приговаривает стакан ледяной воды. - Что с работой делать будешь?

- Уволюсь. Толик мне ни за что такой длинный отпуск не даст.

- А жить на что? И ипотека? - я мычу в голос, роняя голову на сложенные на столе руки, а Некрасов лишь глаза закатывает, мол, в этом вся ты, Вась, опять ничего не продумала! - Ладно. Я на новую камеру собирал, хватит и на жилье, и на питание. А там видно будет. Сама знаешь, летом заказы рекой текут.

Знаю. И про то, что невесты уж больно любят позировать на фоне зелёной листвы, и про то, что женихам это влетает в копеечку. А вот чего не пойму, так это зачем он сейчас такими обещаниями разбрасывается? Сейчас, когда заветную бумажку, подтверждающую Веркины слова, ещё не получил?

- Не нужно. Что-нибудь придумаем. Это же Москва, работай не хочу.

- Нужно, Вась. Кому мне ещё помогать, если не тебе? - теперь ясно зачем. Смотрит не отрываясь на мои раскрасневшиеся щёки и, стиснув зубы, нехотя встаёт с места. Уборку затеял.

- Максим, - а мне вот не по себе, оттого, что он ведёт себя так, словно я до сих пор для него не чужая. - Неправильно это.