Нарисуй меня - Алина Ланская (2020)

Пораньше — это хорошо. Можно наведаться в мансарду и, наконец, закончить картину. Понятно, что она еще долго будет сохнуть, но так хочется поскорее ее показать Максу! Я часто его рисовала, он видел все мои работы, но эта… Я начала ее писать, когда мы вернулись из Сочи. Тайком, урывками, прятала ее от него, несколько раз едва не срывалась — хотела плюнуть на все и показать. Поймать его взгляд, его улыбку, угадать его первое слово.

После Парижа, точнее, после Франции. Только надо убедить его не лететь на этих выходных. Мы же из отеля не выйдем весь уик-энд. Хотя…

Мысли о Генварском становятся все бесстыднее.

Мих Мих просто добрый волшебник — подарил мне целых полтора часа в мансарде. И Макс о них не узнает, то есть, конечно, узнает, но потом, когда увидит себя моими глазами. Это особенный портрет. Пусть я не Анна Штерн или кто там за нее пишет, но это однозначно мое самое лучшее творение. Главное, не запороть!

Ключи от мансарды я всегда ношу с собой, и как обычно, держу их наготове еще в лифте. Поднимаюсь по лестнице и просто не верю своим глазам!

Дверь приоткрыта! Кто-то в нашей мансарде!

Взломали! Воры! Но у нас там нет ничего такого.

Нога пытается нащупать ступеньку, уйти тихонько, вызвать полицию… А потом я слышу голоса. Мужские голоса. Облегченно выдыхаю.

Макс. Он здесь. Слава богу.

Мысль о том, что все это странно, что он никого и никогда сюда не приводил, появляется, лишь когда я прикрыла за собой дверь.

Тихонько. Интересно же!

— …когда будет официально закрыта сделка? — голос незнакомый. Я стою у самой двери, не вижу никого, судя по всему, у окна стоят, разговаривают.

— Через неделю. Юристы с обеих сторон работают круглосуточно, если Грин не даст задний ход, то все будет закончено быстро.

Я похолодела. Что? Грин? Сделка? И главное — Максим. Говорит так обыденно, сухо. Не люблю этот его деловой тон, меня от него в озноб бросает.

— Алекс на потолке от счастья. — Дугин. — Проглотит сделку, не подавится. От жадности обо всем забыл. Спасибо его невесте. Теперь уже бывшей.

Ни черта не понимаю! Слышу, как сердце в ушах бьется, а сама пошевелиться боюсь.

— Для него это и правда как дар с небес, — задумчиво произносит незнакомый голос. — Максим, вы уверены? Ошибки очень вероятны. Но в вашем случае…

— Уверен, — зло оборвал Максим. Я снова поежилась. Чувствую, не поздоровится мне, что здесь оказалась, но и уйти не могу. Что за ошибки? Чьи?

— Все должно быть оформлено безукоризненно, Игорь Иванович, — снова говорит Дугин. — Вы понимаете, о каких суммах идет речь, и важно, чтобы никто не смог оспорить волю Максима.

— Я подготовил драфт документа, — после небольшой паузы сказал незнакомец. — Я все же очень надеюсь, что он не понадобится. Мы продолжаем работать, Максим, и ждем информацию по продаже компании. Мне пора. Да, кстати, в таком месте я переговоры еще не вел.

Послышались шаги. Сейчас меня обнаружат. Но мне уже все равно. Смущение, стыд, страх… все это потеряло смысл.

— Привет! — Быстро прохожу в комнату и вижу, как вытягивается от удивления лицо незнакомого седого мужчины, как нервно лохматит волосы и старательно не смотрит на меня Дугин. Как побледнел Максим.

— Здравствуйте. — Седой посмотрел на Генварского, затем отвернулся и быстро прошел мимо. Через несколько секунд хлопнула дверь.

— День, тебе тоже пора.

Дугина как ветром сдуло из мансарды.

— Что происходит, Максим? Что случилось? Кто этот человек? Я слышала… ты продаешь свою компанию? Какие ошибки?

Он молчит, смотрит в сторону, думает о чем-то, а я срываюсь:

— Скажи что-нибудь! У тебя проблемы? Серьезные? А это что?

Перед глазами какие-то документы в раскрытой кожаной папке. Хватаю их не глядя. Жду, что Макс остановит, запретит мне лезть в его дела и скажет, что вообще ничего такого не происходит.