Нарисуй меня - Алина Ланская (2020)

Пока подбираю в голове какой-то остроумный ответ, чтобы словесно проткнуть эту стерву, рядом с блондинкой открывается дверь, а из аудитории выходит старший Голованов. Легок на помине. Он чем-то озадачен, не сразу нас замечает. Я постаралась слиться со стеной — мне вот как раз внимания директора не хватало. Вижу, как испугалась блондинка, как нахмурился Глеб. Тишина повисла напряженная — мы все явно ждали, что Павел Петрович спокойно пройдет мимо, а мы продолжим разбираться.

Не получилось.

— Марина? Пешкова? — не поздоровавшись, окликнул старший Голованов. — Со мной пойдемте.

Ловлю злорадный взгляд блондинки. Понятия не имею, зачем понадобилась директору — никогда мне ничего не поручал, да и я слишком мелкая для него сошка. Переспрашивать глупо как-то, поэтому просто иду за ним в его кабинет.

— Присаживайтесь, Марина. — Директор кивнул на большой покрытый лаком деревянный стол. — Чай будете?

— Нет! — слишком быстро для вежливого ответа произношу я. Да мне и не до разговоров сейчас — никогда не была в кабинете директора и много потеряла. Это настоящая картинная галерея, такой я прежде не видела.

— Нравится? — довольно усмехнулся Голованов. — Каждый, кто сюда заходит первый раз, обязательно зависает над картинами. Его потом сложно в реальность вернуть.

— Не сомневаюсь! — Верчу головой, уже совершенно не стесняясь. — Удивительные работы, такие разные и такие неординарные, в каждой кисти скрыт талант.

Вдруг вижу, нет, не знакомую картину, а очень знакомую манеру.

— Узнали руку мастера?

— Конечно! Сложно спутать.

— Я думаю, из Максима получился бы очень достойный художник. Жаль, что решил связать жизнь с архитектурой.

— Он по-прежнему рисует, просто для себя.

— Конечно!

Замолкаю, потому что взгляд цепляет картину рядом. Шахматная доска. И несколько фигур на ней — картина недостаточно близко от меня, чтобы разобрать детали.

— Рядом картина Ксении Навроцкой, так ведь? — показываю на шахматную доску, не сомневаясь, что права.

— Она тоже была моей ученицей.

— Какой она была? Помимо того, что очень талантливой?

— Яркой, неординарной, непредсказуемой… — В голосе Голованова слышна неприкрытая грусть. — Столько лет прошло, а я до сих пор ее вспоминаю. А в последние месяцы так почти каждый день.

Молчание. Мне хочется спросить, зачем он меня сюда привел — не картины же показывать, в самом деле!

— Хорошо, когда о тебе помнят.

— Вы чем-то похожи на нее, Марина, но у вас совсем другая техника. Смотрел ваши работы, желаю вам благополучно сдать экзамены.

— Спасибо!

— Я увидел вас со своим сыном… — после небольшой паузы начал Голованов, а я наконец поняла, зачем я здесь. — Он иногда бывает назойлив, верно?

— Верно.

— Я с ним уже говорил о вас, но, видимо, чем-то задели вы его крепко. Мне не нужны конфликты с его участием. Давайте договоримся: будет приставать — сразу ко мне. И не надо стесняться. Поверьте, я сейчас за Глеба беспокоюсь.

Я согласно киваю. Директор больше меня не держит, и я прошу разрешения уйти. Лишь уже у двери набираюсь храбрости, чтобы задать бестактный вопрос:

— А почему именно в последние месяцы стали вспоминать Ксению?

— Девочка одна ее мне напоминает. Анна Штерн, молодая художница, знаете такую?

В горле застрял жутко колючий ком, и все, что я смогла сделать, — это изобразить кивок.

— Знаете, сначала показалось, что похоже пишет, что-то было неуловимое такое. Но это просто первое впечатление — на самом деле совершенно разные техники, энергетика другая. Но я запомнил первые ощущения. Вот и все! Спасибо, что выслушали, Марина. Вы можете идти.

Вот тебе и любовь, свобода, красота! Чувствую себя запертой в клетке, продышаться даже не могу! Но ведь Максим бы мне сказал, заподозри он подражание Ксении. Конечно, сказал бы!