Идеальный парень - Алексис Холл (2021)

– Но разве ты сам не хочешь, чтобы закон рассматривали как абстрактное понятие? – Как там звучала та фраза в «Блондинке в законе»? – Разве Сократ не говорил, что «Закон – это разум, свободный от страсти»?

– Вообще, это говорил Аристотель. И он ошибался. То есть в чем-то он был прав, но закон – это еще не все правосудие.

У Оливера был ужасно напряженный вид. Честно говоря, он всегда выглядел лучше большинства среднестатистических мужчин. Но когда он начинал с такой страстью рассуждать о всякой ерунде, его глаза загорались и рот так интересно кривился, что в моих глазах он становился чуть ли не суперсекси. Но я, наверное, заметил это в самый подходящий момент, потому что, пока наблюдал за тем, каким он может быть привлекательным, он точно обратил внимание на то, что я вел себя, как кусок дерьма.

– О? – глубокомысленно выдал я, не глядя в его сторону.

– Дело в том, что суды присяжных состоят из разумных людей, и пока ты не успел мне возразить, я хочу сказать, что большинство людей обладают достаточным разумом, чтобы понять, заслуживает подсудимый наказания или нет. Буква закона – это в лучшем случае половина дела. Вторая половина – сострадание.

– Ничего смешнее в жизни не слышал.

Наверное, я хотел сказать: «Ничего очаровательнее в жизни не слышал». Но я не мог признать свою ошибку и теперь сожалел об этих словах, потому что Оливер вдруг резко закрылся от меня, как веер в руках рассерженной дрэг-квин[36].

– К счастью, я не нуждаюсь в твоем одобрении моих убеждений.

Отлично. Теперь мою самооценку обнулили со всех сторон: папа, один из наших спонсоров и Оливер. И то, что в случае с Оливером это было абсолютно заслуженно, не принесло мне облегчения.

– Все это ужасно интересно, – пропел тонким голоском Алекс. Я готов был поставить пятьдесят на пятьдесят, что, по его мнению, мы все еще говорили о барсуках. – Но лично я на месте того парня, который подсудимый, положился бы на мнение судьи. Ведь может же случиться так, что они окажутся из одного с ним круга, вы не находите?

Оливер улыбнулся ему беззаботной улыбкой.

– Конкретно в вашем случае, Алекс, полностью с вами согласен.

– Надо же! Правда? Смотрите-ка, а я ведь не так часто ошибаюсь, как все думают. Иногда я бываю прав. Как остановившиеся часы, они тоже иногда показывают правильное время. Кстати, вот и Миффи!

Он вскочил, вслед за ним и Оливер поднялся со своего места с куда большей грацией и учтивостью человека, воспитанного в приличном обществе. Я тоже встал, слегка скособочившись по причине затекшей ягодицы.

– Здравствуйте, мальчики! – Девушка-конфетка, словно вся состоявшая из огромных глаз, высоких скул и кашемира, плыла нам навстречу. – Извините за опоздание. Едва отбилась от фоторепортеров!

Ее появление внесло небольшой сумбур в наши ряды, особенно когда они с Алексом начали обмениваться серией на удивление сложных воздушных поцелуев.

– Не волнуйся, старушка. Я развлекал их тут в твое отсутствие. Это Оливер Блэквуд, он юрист. И ужасно умный.

Снова воздушные поцелуи, при этом Оливер держался со знанием дела. И похоже, что моего парня, то есть моего фиктивного парня, сегодня облапали все, кроме меня.

– А это Люк О’Доннелл, я рассказывал тебе о нем.

Она подошла, чтобы расцеловать и меня, но я повернул голову не в ту сторону, и мы столкнулись носами.

– Надо же, – сказала она. – Вы выглядите слишком молодо для спикера палаты.

– Ээ… нет, это не я.

– Точно? Но Алли точно рассказывал мне про спикера.

– Возможно, – предположил я, – он рассказывал вам не об одном человеке?

Она удивленно захлопала ресницами.

– Возможно. Но все это так сложно запомнить.