Отец поневоле - Дина Данич

Она еще что-то говорит, а у меня начинает звенеть в ушах. А затем их будто закладывает. Снова вижу картинку из прошлого — вот точно так же нас с Назаром встречают его родители. И его отец, кажется…

— ПОЛЯ!

Резкий окрик вырывает меня из оцепенения. Платон хнычет, а бывший снова встряхивает меня и взволнованно смотрит в глаза.

— Опять?

— П-прости… — меня начинает трясти. Понимаю, что вся эта сцена, получается, развернулась при его родителях, и я ощущаю себя какой-то ущербной, неполноценной. — Простите, я…

— Полина, ты что! — тут же начинает говорить бывшая свекровь. И даже делает шаг ко мне, но Платоша начинает хныкать громче, и ей приходится переключиться на него. — Сын, веди ее в комнату наверх. В вашу комнату.

Меня до сих пор потряхивает, и я даже не успела ничего возразить, как он и правда берет меня под руку и уводит наверх. Только возле двери я торможу, потому что кое-что понимаю:

— Нашу комнату? — растерянно смотрю на Назара.

— Мы здесь жили. Какое-то время.

Он открывает дверь и чуть подталкивает, побуждая войти внутрь. Я осматриваюсь по сторонам, надеясь увидеть хоть что-то знакомое. Адамиди не торопится уходить, стоит и наблюдает за мной.

— Назар, а почему твои родители были рады меня видеть? — тихо спрашиваю, боясь повернуться к нему лицом. — Почему не выгнали сразу, если я… — у меня даже не выходит озвучить то, что хочу. Потому что это просто за гранью, и я ведь до сих пор не верю. — Если я так виновата перед тобой.

— Потому что они не знают об этом.

Услышав ответ, резко оборачиваюсь к нему.

— Что?!

— 18 Полина -

Назар хмуро смотрит на меня и молчит.

— Почему не знают?

— А чему ты удивляешь? — криво ухмыляется он и делает шаг ко мне. — Думаешь, мне так хотелось рассказывать всем, что моя собственная жена наставила мне рога?

В его голосе звенит боль и злость. То есть до сих пор его не отпустило. Он все еще помнит.

— Да, но… Но как ты объяснил наш развод?

— Банально не сошлись характерами.

Тема разговора очень скользкая, болезненная для обоих. Но нам придется ее продолжить — иначе я так и не смогу разобраться со своей жизнью.

— А ты знаешь почему… — нервно сглатываю и собираю всю храбрость, что у меня есть, прежде чем закончить: — почему я изменила?

Взгляд бывшего темнеет настолько, что теперь мне становится не просто не по себе — становится страшно.

— Знаешь, Полина, я бы тоже хотел это знать. Очень хотел. Знать. Чего тебе не хватало… — последние слова практически выплевывает мне в лицо, а я стою, замерев и едва дыша.

— Прости… — срывается с моих губ. — Прости меня!

С огромным трудом Адамиди берет себя в руки и делает шаг назад.

— Что ты видела? — резко меняет он тему.

— Когда?

— Там, внизу. У тебя же снова был приступ. Ты говорила, что видишь какие-то образы.

— Да, вижу.

— И?

— Мне кажется, это было знакомство с твоими родителями, — неуверенно предполагаю. — Они же тоже встречали нас здесь, да?

— Да, — скупо отвечает бывший муж. — Было такое. Что-то еще?

— Нет.

— А раньше? Вчера вечером?

— Когда ты удержал меня, то я… Не знаю, это было похоже на ссору нашу. Ты кричал на меня, злился. А я… Я просто молчала.

В это момент Назар замирает, и я понимаю по его реакции, что это важный момент.

— Что это?

— Неважно, — цедит он. — Просто один из случаев.

— Нет, объясни. Это тогда ты узнал, да?

— Почему ты так решила?

— Потому что я выглядела виноватой, — тихо произношу, боясь отвести взгляд и упустить момент узнать правду.

— И все?

— Все.

— Ясно. Отдыхай. Чуть позже принесу твои вещи.

Бывший уже в дверях, когда я все же задаю вопрос, который возник у меня почти сразу.

— Назар! — тот оборачивается. — А мы… Мы, что, будем здесь вместе жить?

— Конечно, нет.