Отец поневоле - Дина Данич

Вещи я даже не разбираю, поэтому утром, как только справляемся с завтраком, покидаем квартиру. Оля так и не вернулась утром, так что я смею надеяться, что она с нами не отправится к родителям Назара. Почему мне это важно? Только ли из-за сына?

В машине сажусь назад, рядом с Платошей. Тот сыт и потому довольно быстро засыпает в дороге, а я смотрю на него и кручу в голове одни те же вопросы — почему я не рассказала Назару? Почему скрыла от него беременность? Не была уверена, что он отец или были еще причины?

Столько всего остается за пеленой. И помимо этих критичных вопросов и обстоятельств, я потеряла и нечто бесценное — память о первых неделях сына. Кормила ли я его? Как прошли роды? Как он спал? Когда в первый раз улыбнулся?

Ощущение, что меня обокрали, никак не покидает. Но, увы, мне некому предъявлять счет. В отличие от Назара. Для него как раз-таки очень понятно, кто виноват.

В какой-то момент мы встречаемся с ним глазами через зеркало заднего вида, и я не выдерживаю:

— Ты поверил, что Платон твой после того, как я скрыла его? — и тут же жалею об этом.

Лицо бывшего становится непроницаемым и отстраненным. В итоге я все же отворачиваюсь, а затем слышу ответ, от которого становится больно и горько внутри:

— Платон — мой сын. Я сделал ДНК-тест.

Умом я понимаю все рациональные доводы почему и из-за чего, но какая-то робкая надежда в этот момент аснет.

— Ясно.

До самого дома мы больше не говорим ни слова. И только когда останавливаемся перед воротами я все набираюсь смелости спросить:

— Оля тоже приедет?

— Зачем? — искренне удивляется Назар. — С здесь с Платоном есть кому посидеть.

И говорит он это таким тоном, что я догадываюсь — речь не обо мне.

— А я? Меня ты совсем со счетов списал уже? — возмущаюсь.

— Тебе лучше заняться здоровьем, Полин. И вспомнить, куда ты ввязалась.

На это мне нечего ответить. Да и незачем. Назар очень четко указал на мое место в его жизни. Вот только я не согласна так просто отойти в сторону. Платон — мой сын. А я — его мать. И точка.

Стоит только заехать на территорию, как из дома к нам выходит женщина. Стройная, красивая, ухоженная. Мне очень неловко, ведь я не догадалась спросить у бывшего хотя бы как зовут его родителей.

К счастью, Назар вышел первым. Так что его мама сразу переключилась на него.

— Мы уже заждались! Привет! — это она уже оборачивается ко мне и приветливо улыбается. А я теряюсь. Потому что не понимаю — ведь если я изменила ее сыну, то разве она не должна….? — Полина! — И пока я судорожно придумываю, как ответить, она уже обнимает меня. — Ну, ты чего такая потерянная?

— Мам, я же говорил — она пока ничего не помнит, — устало говорит Назар.

— Ой, прости, Поль. Понадеялась, знаешь… — тут же винится она. — А где мой внук?

Ее внимание переключается на Платона, а я ловлю внимательный взгляд Назара. Словно он рассчитывал на то, что я должна как-то по особенному отреагировать.

— Идем, я уже приготовила вам комнату, — командует бывшая свекровь, беря на руки малыша. Который, к слову, совершенно не пугается ее. Будто уже знает. — А заодно и с дедом нашим познакомимся.

— Ты ему сказала? — обреченно спрашивает Адамиди.

— Сам-то как думаешь? — многозначительно улыбается его мать.

Я уже мало что понимаю, поэтому даже не рискую участвовать в разговоре. Ощущение, что двигаюсь, как по минному полю, не покидает меня.

Стоит нам только зайти в дом, как я вижу и отца Назара. Высокий, статный мужчина с посеребренными висками. Его цепкий взгляд быстро проходится по нам и задерживается вначале на мне, а затем сосредотачивается на Платоне. И вот я прямо вижу момент, когда его лицо неуловимо меняется. Становится мягче, что ли.

— Ну, чего стоишь, Лео? — задорно произносит свекровь. — Смотри, кто приехал! Смотри какой хорошенький. А главное, ведь вылитый Назар…