Неожиданно мать! - Ксюша Левина

— Потому что любим этих сопляков, — пожала плечами Соня. — Ладно. Отговаривать не буду. Что делать планируешь, преступница?

— Есть у меня план… но ты не оценишь… — сморщилась Мотя. — И никто не оценит, потому делиться с вами не буду, а то вы выскажете мне всякое и… короче! Мне нужно в душ. И поспать. Можно? И домой уже не поеду! Такси ночью — ад. У меня и днем-то на него нет. Дождусь маршруток.

— Так и быть… оставайся! И в душ можешь сходить, разрешаю! — царственно произнесла Соня.

После дня в компании ребенка, руки Моти немного обалдели. Григорий не особенно любил возлежать на своем царском ложе, он желал находиться в вертикальном положении, и пару раз у Моти мелькало в голове: «Они приучили ребенка к рукам!», но все кто знал Соню, не рискнули бы ей это сообщить.

А еще, после десяти попыток сходить в душ, у Моти появился «фантомный плач», ей казалось, что стоит открыть воду (а она за день успела дважды намочить голову, но так и не помыть), как сквозь шум становятся слышны крики. Пятнадцать минут качественного душа и трижды за это время бедолага-горе-мать выключала воду, прислушивалась и вспоминала, что смена закончилась и с Гришей другие люди.

А вот уснуть после всего этого, оказалось задачей катастрофически сложной. В голову лезли разные мысли, казалось что именно сейчас Серегу передают в приют. Она закрывала глаза — и видела перед собой Романа. Открывала и вспоминала о Сереге. Мотя маялась от перенасыщения впечатлениями за последние два дня и думала о том, что, если немедленно не уснет — умрет от усталости.

После этого заключения вместо сна Мотя стала думать о том, как он ей необходим.

— Твою мать, Мотя!

Она достала телефон и изучила переписку с Романом.

Ничего особенного.

Он сказал, что она воровка детей, а она сказала, что он держит в рабстве Нину. Потом он отправил смайлик, а она ничего, чтобы оставить за собой право написать что-то еще в ответ.

Мотя три или четыре раза начинала писать сообщение и стирала.

Как дела? — стерла.

Думаю о вас… — стерла.

Провела день в компании ребенка… — стерла.

Давайте поговорим… — стерла и ударила сама себя по голове телефоном.

«Ты напишешь или нет?»

Когда Мотя увидела это сообщение от Романа, даже села от неожиданности и на всякий случай заблокировала и снова разблокировала экран.

Он следил за ттем, ак она пишет-стирает? Зачем?

У Моти что-то внутри скрутилось и раскручиваться не стало, будто некто выжимал органы, как половую тряпку.

«Прости. Случайно оставила телефон

и по нему бил руками ребенок.

Не отвлекаю от важных дел».

— О! Какова важная птица, — радостно улыбнулась Мотя.

Ей казалось, что она очень грамотно написала, а в ответ:

«Свисти больше! Говори что хотела!»

«Он мысли читает? Откуда такой проницательный!?»

Мотя зажмурилась и перевела дух, чтобы понять, как ответить.

«Просто хотела узнать, как ваши дела».

«Обычно».

«Серега?»

«Существует».

«Блин! Он с вами?»

«Конкретно сейчас — нет».

«ВЫ ЧТО, ЕГО ОТДАЛИ?»

«Он спит в комнате. Нет не отдал.

Это не так быстро».

«Почему?»

«Потому что нужно оформлять бумаги».

«В детский дом? Или вы будете ждать

когда найдется для него семья?»

«Ага, до совершеннолетия. *

Мотя хотела было написать, что вообще-то Серега настолько потрясающий, что его сразу заберут, но не стала. Нечего давать надежду, что ему там будет лучше, чем тут.

«Спасибо, что ответили. Спокойной ночи».

«Нужно как-то напроситься в гости… Я должна приехать, иначе все пойдет на смарку!»

Мотя стала думать, что она могла там забыть, но в голову ничего не приходило. В порыве отчаяния она даже написала: «Я там забыла кое-что в ванной, не находили?» — и стала ждать ответ.