Неожиданно мать! - Ксюша Левина

Ни за какие деньги, никакие няни не могли приехать вот прямо сейчас! Они просто или не брали трубки или очень удивлялись такой странной просьбе, присмотреть за младенцем день в день, или жили так далеко, что добраться можно только вертолетом.

Роману не было свойственно о чем-то забывать, а вот майские из головы вылетели. Когда он проснулся утром и не нашел в квартире ни Олега, ни Нины — растерялся. А потом услышал детский плач. А потом вспомнил какой сегодня день. А потом возненавидел свою память, отчего-то ставшую дырявой, чуть ли не впервые в жизни.

На часах было девять утра, никакие идеи в голову лезть не хотели. Младенец, лежащий прямо на двуспальной кровати четко по центру, покряхтывал во сне и решать проблему не помогал.

— Серега… — вздохнул Роман. — Я ж с тобой не справлюсь, друг.

Телефон брякнул и у Романа что-то внутри странно колыхнулось. То ли надежда на спасительную длань, то ли просто чуйка сработала.

«А как к вам попасть?

Я приехала.

За кошельком!»

— Бинго, — безрадостно прорычал Роман и потопал впускать сумасшедшую, которая ворвалась в его жизнь и никак не хотела сваливать.

«Твою ж… сейчас мне придется попросить ее о помощи. И она будет тут. И будет крутиться всюду. И нести чушь. И уговаривать оставить Серегу себе. И не будет затыкаться. И… не забывала она никакого кошелька, это ежу понятно. И… черт, я уже ненавижу этот день! Чертовы майские!»

Роман открыл дверь и поперхнулся.

— Ты чего так вырядилась, Матрешка?

А она покраснела до самой шеи, прямо пятнами пошла. Насупилась. Отступила, а потом развернулась спиной.

— Да ладно тебе…

Мотя и правда выглядела непривычно. Волосы накручены, розовые прядочки красиво торчат, как перышки. Брови, глаза, губы — все ненавязчиво, но явно накрашено. А уж наряд!

Нет, конечно, не мини в стиле лихих девяностых-нулевых, но джинсы такие тесные, будто их и нет вовсе. Каблуки-лодочки. Топ короткий. Джинсовка размера икс-икс-икс-эль не меньше. Пупок не торчит — талия у джинс высоковата, зато полоска кожи имеется. Короче — звезда.

И да, нет тут ничего особенного, может каждый день санитарка так наряжается, но Роману стало отчего-то смешно.

— Я пришла. За своим. Кошельком, — прошипела она сквозь сжатые зубы. — Я могу. Посмотреть? — вот так, по слову, выдавила Мотя и чуть обернулась. — И Сережу навестить.

Теперь Роман видел ее профиль торчащий из-за светлых кудрей.

— Ладно, не выделывайся. Я просто привык, что ты как-то… попроще выглядишь, — он постарался говорить серьезно, но хотел смеяться.

Ему правда казалось, что Мотя старалась. Вопрос — зачем? Такой интересный метод заставить кого-то стать отцом? Или ее сам Роман заинтересовал? Или и правда вот так она каждый день за кошельками гуляет.

— Ну, Моть, я пошутил, — усмехнулся он. Небрежно, будто это и правда было пустяком, а она помялась на пороге, нахмурилась, но все-таки зашла.

— Так себе шутка, — фыркнула она, в два шага обогнув Романа.

Он сделал глубокий вдох и шумный выдох. Духи у Моти были славные, только с количеством перебор.

Мотя сняла туфли и тут же стала прежней коротышкой, только теперь еще и в модной безразмерной джинсовке.

И Роман не удержался от смешка.

Мотя же гневно на него зыркнула и гордо вскинув голову, пошла искать «кошелек».

И Роман был уверен, что ничего она не найдет, но когда соглашался на это минувшим вечером, очень хотел на этот спектакль посмотреть. Тем более билеты недорогие и места в первом ряду.

Девятнадцатая. Обнаженные люди

— А где Нина и Олег? — спросила Мотя.

Она демонстративно рылась в спальне, которую Роман ей выделил до этого, прекрасно при этом понимая, что ничего не найдет.

— На шашлыках, как и девяносто процентов населения страны, — пожал плечами Роман.

Ему казалось весьма комичным, что Мотя до сих пор ломает комедию.