Пора выбирать - Макар Авдеев (2019)

Февральный тем временем не собирался останавливаться и прекращать свою деятельность, а объявил о намерении регистрировать «Партию прогресса» и дальше идти на выборы в Государственную думу. Проиграть битву – ещё не значит проиграть войну, благо, теперь у Алексея появилась огромная армия сторонников и целая сеть штабов по всей стране… Некоторые из них, конечно, закроются, поскольку после выборов неминуемо упадёт количество пожертвований, но часть продолжит функционировать, и сосредоточит усилия на противодействии коррупции и участии в выборах в региональных масштабах.

Суд над Гордеевым по поводу митинга двадцать восьмого прошёл в закрытом порядке. Настолько закрытом, что на него не позвали даже самого подсудимого. Захар уже постфактум получил на руки постановление, в котором он признавался виновным в нарушении порядка участия в публичном мероприятии и должен был заплатить штраф в десять тысяч рублей. В чём заключался состав его «правонарушения», Гордеев так и не взял в толк. В статье 20.2 ч.5 административного кодекса, по которой его признали виновным, был чётко прописан перечень действий, которые могли быть квалифицированы как правонарушение в связи с данной статьёй. Пребывание на митинге в состоянии опьянения; сокрытие лица маской; употребление нецензурной брани. Ничего из этого Захар не делал. Более того, статья предусматривала административную ответственность за вышеперечисленные действия только на согласованных митингах. Так как митинг 28 января был несогласованным, то априори не мог подпадать под эту статью. Юриспруденция – точная наука, и не любит подтасовок.

Также, согласно позиции Конституционного суда, и организаторы, и участники несогласованного митинга освобождались от ответственности, если во время него от представителей власти не звучало призывов разойтись. Двадцать восьмого января в Майском порту ничего подобного не было, эшники и полиция всё время держались поодаль. И на видеозаписях, которые прилагались к делу в качестве доказательной базы, это должно быть прекрасно видно.

Впрочем, довольно скоро выяснилось, почему судья не обратила на это внимания. Юрист Каленская запросила материалы дела в суде. Выяснилось, что судья даже не распечатывала диск с видеозаписью. Конверт с ним не содержал следов вскрытия. То есть, приговор был вынесен только на основании рапортов парочки эшников. То, что эшники – заинтересованная сторона никого, конечно, не волновало. Повестку же Захару попросту выслали на неправильный адрес, вместо дома 86в, где он жил – в дом 86. А постановление суда вообще почему-то прислали на бабушкин адрес. В общем, в судебной системе РФ, как и в датском королевстве, всё давно смешалось.

– Но ничего, – сказала мама, которая ещё не потеряла веру в правосудие. – Надо обжаловать во все высшие инстанции, вплоть до Верховного суда. Но штраф, скорее всего, платить-таки придётся. – Или потеряла? – Обычная практика по подобным делам не в нашу пользу, хотя есть редкие исключения, – добавила она.

Захар перед самым отъездом приехал погостить у родителей в загородном доме, и они «присели на дорожку» пообщаться.

– Эта судья, по сути, совершила государственное прес-туп-ле-ни-е, – сказал Марк Анатольевич, изучая листочек с постановлением, который он держал в руках. – Измену. За твой проступок… да это даже «проступком» язык не поворачивается назвать… у тебя теперь будет административная судимость, а это уже пятнышко на репутации на всю жизнь, пусть небольшое, но нестираемое. – Отец в поисках поддержки посмотрел на мать, и та согласно покивала. – Только потому, что судья даже не потрудилась разобраться и вникнуть в ситуацию, а просто с потолка написала какую-то левую бумажку.

– По всем политическим делам выносят обвинительные приговоры, – пожал плечами Захар. – А на судей идёт сильное давление сверху.

– Ты знаешь, я сейчас читаю «Воскресение» Льва Толстого, – сказал папа. – Не читал, кстати?

– Нет, – покачал головой Захар.