Принц Теней - Рэйчел Кейн (2016)

Я не помню его речи, я практически не слышал ее и уловил только последние слова: герцог заявил, что прикажет казнить любого, кто посмеет нарушить мир еще раз – и не важно, кто это будет, Монтекки или Капулетти.

Я не сводил взгляда с Тибальта. Мы так и стояли друг против друга с обнаженными мечами, пока резкий окрик дяди не заставил меня – с большой неохотой – вложить свой меч в ножны.

«В следующий раз», – одними губами произнес Тибальт, тоже вынужденный подчиниться приказу. Он хлопнул по плечам своих друзей и пошел прочь. Я хотел было последовать за ними, но Бальтазар схватил меня за руку и удержал силой, хотя я пытался вырываться и даже хотел ударить его, но вовремя одумался и сообразил, что он просто пытается уберечь меня.

– Спокойно, – прошептал он мне. – Спокойнее, синьор: здесь герцог, и он требует повиновения.

Он был прав: сейчас не время было давать выход гневу, и огромным усилием воли я взял себя в руки, а затем кивнул Бальтазару, чтобы тот отпустил меня. Он отпустил, хотя и с некоторой долей сомнения, но я отвернулся от Тибальта и пошел в ту сторону, где стояли дядюшка, тетушка, Капулетти и герцог Эскала. Правитель, окруженный своими людьми, высказал недовольство всеми нами. Он с отвращением косился на булыжники, на которых еще не высохла кровь, а над площадью раздавались стоны и мольбы о помощи раненых.

Мой дядя, политик до мозга костей, повернулся ко мне.

– Кто начал эту безобразную ссору? – Он тщательно выбирал слова, но тон был угрожающим. – Говори, племянник! Где ты был, когда началось это побоище?

Я объяснил, что виноват Тибальт, который увлекся собственным остроумием и завел ситуацию так далеко, повинуясь своему капризу. Капулетти смотрел на меня недоброжелательно и хмуро, но у него не было свидетеля, который мог бы опровергнуть или подтвердить мои слова, хотя бы частично. А синьора Капулетти была слишком занята тем, чтобы не запачкать юбки в крови.

Моя же тетушка была, разумеется, гораздо больше обеспокоена Ромео и его отсутствием, чем дракой, в которой я мог бы погибнуть. Я был всего-навсего старший племянник – меня и растили, помимо всего прочего, для таких вот столкновений. А вот у Ромео было другое, куда более высокое предназначение.

Я решил не обращать на это внимания. Я солгал, приврал немного, понимая, что его не похвалят за то, что он пошел с нами на рынок, и что совершенно ни к чему подставлять его лишний раз. Я сказал тетушке почти правду: что кузен ушел из города и отправился в лес. К моему удивлению, дядюшка кивнул и сам закончил мой рассказ, хотя я считал, что только я владею информацией, которую мне передал Меркуцио.

– Его там видели уже много раз по утрам, – сказал Монтекки хмуро, стараясь, чтобы Капулетти не слышали его слов, и поворачиваясь поэтому к ним спиной. – Своими слезами он поливает и так покрытую росой траву, а своими вздохами увеличивает количество облаков. Это смешно, но может закончиться весьма печально, если здравый смысл не возобладает.

Я задумался, как много рассказала ему бабушка.

– Мой досточтимый дядюшка, вам известна причина?

– Нет, я не знаю и не могу от него ничего добиться.

Я не удовлетворился этим ответом и продолжал расспросы, но отцу Ромео, очевидно, и правда ничего не было известно о причинах такой печали сына, и это было огромным облегчением для меня, как вдруг… из-за угла появился не кто иной, как сам Ромео в сопровождении двух верных охранников. Он выглядел подавленным, но печаль на его лице быстро сменилась тревогой при виде того, что творилось на площади, его отца и матери и самого герцога. Хмурого, недовольного Капулетти он не удостоил своим вниманием, бросив на него лишь мимолетный взгляд.