Страна призраков - Гибсон Уильям (2008)

Анжелина вновь выражает озабоченность твоим, пусть непрямым или потенциальным, сотрудничеством с Бигендом, которого, она добавляет, правильнее произносить «Бей-дженд» или вроде того, но он сам так почти не говорит. Что важнее, она списалась со своей подружкой Мари из «Dazed» и получила достоверное подтверждение, что твой «Нод» и впрямь основательно засекречен. Никто о нем слыхом не слыхивал. Не рекламировать печатный проект до первой публикации уже странно, но твой «Нод» не светится даже там, где засветился бы любой журнал, даже если его готовят в относительной тайне.

Инч.

«Все глубже погружаюсь в когнитивный диссонанс», – подумала она, споласкивая руки. Мондриановская стрижка в зеркале смотрелась по-прежнему неплохо.

Холлис выключила ноут и убрала его в сумку.

Альберто и Бобби сидели за столом в аэроновских креслах; судя по степени обшарпанности, те были в свое время куплены для стартапа, который вскорости прогорел, и пережили конфискацию и продажу с аукциона. Темно-серая сетчатая обивка была кое-где прожжена сигаретами.

Под лампами на потолке висели слоистые облака сизого дыма. Это напоминало концерты на стадионах.

Бобби сидел, подтянув колени к подбородку; несуществующие каблуки остроносых клонированных кедов упирались в обивку кресла. На замусоренном столе за его спиной Холлис разглядела банки «Ред булл», огромные водостойкие маркеры, а то, что притворялось кучкой сладостей, на деле оказалось белыми кирпичиками «Лего».

– Почему белые? – Холлис взяла один кирпичик, села в кресло и развернула его к Бобби. – Что-то вроде коричневых M&M’s[14] локативного компьютерного искусства?

– Им нужны были коричневые, – спросил у нее за спиной Альберто, – или чтобы коричневых не было?

Бобби пропустил его реплику мимо ушей:

– Скорее как изолента. Удобно, когда надо объединить электронику, а блок собирать на коленке неохота. Если держаться одного цвета, нет визуальной неразберихи. Белый – самый нейтральный для глаза, и фотографировать на его фоне лучше всего.

Холлис покатала кирпичик на ладони:

– Их что, так и продают целыми мешками?

– Спецзаказ.

– Альберто сказал, твоя работа вроде продюсерской. Ты согласен?

Бобби пристально посмотрел на собеседницу из-под челки:

– В самом обобщенном смысле. Примерно да.

– А как получилось, что ты стал ею заниматься?

– Я участвовал в разработках коммерческих GPS-технологий. Пошел туда, потому что хотел быть астрономом и грезил спутниками. Самый занятный взгляд на GPS-сеть – что с ней делать, к чему еще ее можно применить – у художников. У художников и у военных. Обычно так и происходит с новыми технологиями: самое интересное применение – на войне или в галереях.

– Но этот проект был с самого начала военным.

– Конечно, как, наверно, и вся картография. Основа – координатная сетка. Настолько фундаментальная, что мало кто это понимает.

– Одна моя знакомая сказала, что киберпространство «выворачивается». Так она выразилась.

– Конечно. И как только оно вывернулось, его не стало, верно? Да его никогда и не было, строго говоря. Разве что как направление. Теперь, когда есть сетка, оно здесь. Мы оказались по другую сторону экрана. – Он откинул челку и обоими глазами впился в Холлис.

– Вы повесите Арчи, – она махнула рукой в пустоту, – над улицей в Токио.

Бобби кивнул.

– Но можно отвезти его туда и в то же время оставить здесь, верно? Привязать его сразу к двум местам? Или ко скольким угодно?

Бобби молча улыбнулся.

– И кто будет знать о его присутствии? – продолжала Холлис.

– Сейчас, пока тебе не скажут, его отыскать нельзя. Только если знать его URL и GPS-координаты. Впрочем, это быстро меняется. Все больше сайтов, куда можно постить такие работы. Загляни на любой из них, а если есть интерфейс, – он указал на шлем, – плюс лэптоп и Wi-Fi, то вперед.

Холлис подумала над его словами: