Железное кольцо - Вера Клеменская (2014)

Вот так да. Эта короткая беседа заставила меня крепко призадуматься. Она вроде бы беспокоилась о муже, значит, питала к нему какие-то нежные чувства. Но при этом явно не хотела его появления на Совете. Похоже, эта дама умеет разделять отношения и политику: любовь к мужу не отменяет ее нежелания давать ему свободу в принятии решений.

Герцог, смутившись, вернулся к своему жаркому. Зато заговорила блондинка. Голос у неё оказался неприятно высоким, с заметными истеричными нотками. Она быстро произнесла несколько фраз на сонайском, слишком быстро и потому неразборчиво, но несколько знакомых слов мне уловить удалось. Кажется, речь шла о каком-то договоре, о покупке чего-то. Герцогиня ответила быстро и резко, попросту велев женщине замолчать.

— Прости, — через мгновение повернувшись ко мне, она уже улыбалась, но в глазах плескалась тревога. — Это было невежливо.

— Пустяки, — в свою очередь улыбнулась я, надеясь, что удалось сохранить безмятежное выражение лица.

Выходит, герцогиня не знает, насколько я способна понимать местный язык. И опасается, что при мне прозвучит нечто, для моих ушей не предназначенное. Тогда вдвойне интересно выяснить, о каком это договоре заикнулась сейчас блондинка. И почему вообще именно сейчас, за обедом.

— Ты не возражаешь против послеобеденной прогулки?

— О нет, с удовольствием.

Я подарила герцогине ещё одну улыбку, почти искреннюю. Пожалуй, не рискнула бы первой пригласить её куда-то, где можно будет побеседовать с глазу на глаз, но, видно, она и сама этого хотела. Значит, очень скоро удастся хоть отчасти выяснить отношения.

* * *

— Оно тебе подходит. Такое же скромное и мрачное.

Тон герцогини был совершенно ровным, но я всё равно ощутила её раздражение. Ветви яблонь покачивались над нашими головами, сонно шурша на ветру и засыпая сад листвой.

— Скромность украшает девушек, — осторожно отозвалась я.

— Девушек!

Вот теперь в голосе женщины звучал злой сарказм. Я невольно подобралась, предчувствуя неприятное обсуждение моих добродетелей, несомненно сомнительных с точки зрения местной морали.

— Отвратительная традиция! — неожиданно продолжила герцогиня, решительно шагая вперед и вынуждая следовать за ней. — Как можно ставить женщин вроде тебя едва ли не выше законных жен? Нивэн, подумать только! Красивое слово, на деле обозначающее лишь…

— Шлюху?

Я собиралась промолчать. Честно. Заранее стиснула зубы, готовясь проглотить любые оскорбления. Но грубое слово вырвалось против моей воли. Настолько оно напрашивалось в концовку этой тирады. Настолько там подразумевалось. Словно собеседница, резко замолчав на пике эмоций, требовала от меня договорить за неё. И я, не выдержав, поддалась.

— Грубо. Но точно, — согласилась герцогиня, останавливаясь и поворачиваясь ко мне лицом.

— Я из другого мира, — сдерживая вскипевший в груди гнев, процедила я, тоже застывая на месте и скрещивая руки на груди. — У нас подобное не считается предосудительным.

— О, я знаю. Подобное и многое другое. Вы словно не видите, что так жить нельзя.

— А как можно? — чуть давая волю своим эмоциям, с вызовом поинтересовалась я. — Делать всё то же самое, только тайком?

Удар достиг цели — герцогиня заметно побледнела. Рука её дернулась, спорить могу, в этот момент она мечтала залепить мне пощёчину. Но движение оборвалось в самом начале. Я продолжала стоять неподвижно, глядя своей почти свекрови прямо в глаза. И невольно размышляла о причинах такой реакции. Неужто угадала? Но только вот что именно?

— Нужно придерживаться строгих принципов.

— О, у меня весьма строгие принципы, — нарочито спокойно ответила я, разводя руками.

— Оно и видно. Какой у тебя срок? — без перехода спросила герцогиня.

— Одиннадцатая неделя.

— Мало…

— Сколько есть.

— Хочешь вернуться домой?

— А вы можете это устроить? — вопросом на вопрос ответила я.

— Могу.