ЧОП "Заря" - Евгений Гарцевич (2022)

– А где сейчас сам поручик? Ему это больше не надо? – я аккуратно развернул бумагу и уставился на изогнутый прут арматуры. Один конец завернули так, чтобы получилась закрытая рукоятка, а другой расплющили и заточили.

– Об этом история умалчивает, – хохотнул Гидеон, – Отличный французский гвоздь, кстати. Даже непонятно, как Захара жаба не задушила, рублей двадцать небось?

– Сорок, но я выгодно продал кастет, а здесь хороший сплав, есть даже несколько процентов серебра, – холодно ответил Захар. – Матвей, ты говорил, знаешь, где достать денег? Если это не слишком противозаконно, то давай сделаем.

– Я пока плохо понимаю местные законы, – я приладил ножны к ремню и, поигрывая гвоздем, благодарно кивнул Захару. – Но скорее всего, мы будем в своем праве.

Я попросил их припарковаться за городской баней, верить в меня, ждать и не удивляться. Поглядывая по сторонам, уже начало темнеть, но фонари еще только начинали зажигать, я обошел банный комплекс и поднялся к входной двери. Поглазел на табличку: «Закрыто на ремонтъ», подергал ручку без всякого эффекта и собрался обойти здание.

Если мои догадки были верны, то я не только верну потерянную десятку, но и хоть какую-то часть наследства нападавших. А при самом шикарном раскладе отыщу кольцо, которое Муха не донес до своей избранницы. Но для начала, нужно было найти вертлявого хлыща.

Администратор либо почувствовал меня, либо догадывался, что недовольный клиент может вернуться. В окне мелькнуло озабоченное лицо с оттопыренными усиками и за спиной послышался скрип замочной скважины. Дверь распахнулась и из банного комплекса вышел совсем не администратор, а как минимум его старший брат анти-близнец.

Я попытался заглянуть здоровяку через плечо, вдруг там, где-то рядом Муха бродит, но обзора не было. Вообще не было – мужик полностью перегородил собой двустворчатую дверь. Он и вышел-то сразу через обе, повернувшись боком.

Одет на скорую руку, будто только из парной выскочил. Необъятная куртка нараспашку, на груди рубаха с пудовым крестом, а в остальном все по классике – морда красная, лысый, двойной овал лица и шарпейные складки на затылке. Но я бы не назвал его толстым, скорее довольным жизнью борцом сумо.

– Уважаемый, – прогундел жирдяй, – Табличку видели? Мы закрыты на ремонт.

– Вечер в хату, ува… много…блин, чрезмерно уважаемый, – когда-то у нас был случай с приезжими, где много таких слов звучало, но мне не хватало суровости, а, может, хлыщ промыл мозги своему вертухаю, кто я такой. – Нууу, или в баню?

– Что в баню? – шкаф приблизился, давя ароматом дубового веника, вымоченного в эвкалипте.

– Вечер, говорю, в баню, – я невольно отступил, – Слышь, Муху позови, а?

– Ты че несешь, убогий? Мы закрыты, а тебе здесь не рады, – безапелляционным тоном отозвался шкаф и стал еще на шаг ближе, а потом еще, – И больше не приходи, а то…

– Да, похер! – я махнул рукой, отступая, – Как вы тут договариваетесь вообще? Мужик, вообще-то, сила на моей стороне должна быть, она же в правде? Или здесь не так? А ты в какой спортзал ходишь? У то меня проходка в «Ворд класс» есть, могу и для тебя договориться? О, а у тебя ширинка расстегнулась…

По старой привычке я нес какую-то фигню, стараясь, если не заболтать, то хотя бы отвлечь. Большой шкаф-то, по идее, должен громко падать? Но я трезво оценивал свои шансы. Во-первых, тело еще не до конца пришло в себя после Мухиных выкрутасов. Во-вторых, даже французский гвоздь по моим прикидкам не пробьет толстую шкуру. Поковыряет чутка, но жиробас мне раньше, что-нибудь сломает.

Приходилось отступать, коситься за спину, чтобы не навернуться на ступеньках и не провафлить удар мясной кувалдой. А мужик напирал и делал это подозрительно шустро. Не отыгрывая неваляшку с бока на бок, а легко и даже быстро, будто не ощущая собственного веса.