Лейла - Колин Гувер (2021)

— Если ты Лейла… ты знаешь ответ. — Мой голос полон страха. Надежды. — Каким было твое первое впечатление обо мне?

Она судорожно вздыхает.

— Ты выглядел так, будто тебе нечего терять.

Я не могу пошевелиться. Это слишком.

— Твою мать.

Она наклоняется и прижимает ладонь ко лбу.

— Лидс. Эти воспоминания о том, как вы с Лейлой познакомились здесь. Поцелуй в бассейне, песня, которую ты ей пел… это я? Это мои воспоминания?

Я не могу произнести ни слова. Лишь смотрю, как она пытается принять то же, что пытаюсь принять я.

Вспоминаю последние несколько месяцев своей жизни и не проходящее ощущение, что Лейла очень сильно изменилась. После операции она будто стала другим человеком.

Действительно стала.

Она была совершенно другим человеком. Ее личность полностью изменилась, как и мои чувства к ней. И теперь, вспоминая прошлое, я замечаю сходства между Лейлой, очнувшейся после операции, и Сейбл, с которой я встречался. Сейбл страдала от булимии. Лейла после операции помешалась на своем весе. Сейбл была одержима соцсетями и… мной. Лейла стала одержима продвижением моего аккаунта. Сейбл страдала от нескольких психических расстройств, и с течением времени после операции стало казаться, что и Лейла начала страдать от тех же самых расстройств. И я был уверен, что Лейла разбила то зеркало в день нашего приезда. Я не понимал, зачем, но знал, что это сделала она.

Очнувшись после операции, Лейла больше не была той девушкой, в которую я влюбился.

Но все то, что я полюбил в Лейле за первые два месяца после знакомства, я начал замечать в Уиллоу. Ее характер, настроение, игривость, знакомое ощущение от ее поцелуев и привычка делиться странными фактами. Я как-то говорил Лейле, что она как извращенная версия википедии.

Это я тоже признал и полюбил в Уиллоу.

Мысль пробуждает еще одно воспоминание, которое должно было стать явной подсказкой.

— Там на кровати наверху, — обращаюсь я к Уиллоу, — той ночью, когда ты смотрела «Привидение». Я сказал: «До чего ж ты странная». Но я говорил то же самое, когда встретил тебя. Потому что… был очарован и восхищен тобой, а когда встретил Уиллоу, она казалась такой знакомой, и…

Я не могу закончить фразу, потому что чувствую, будто бетонный блок, давивший мне на грудь, больше на нее не давит.

Я больше не чувствую, будто утрачиваю любовь к Лейле, потому что все это время влюблялся в нее в виде Уиллоу.

Лейла — это Уиллоу, и глядя на нее сейчас, я ума не приложу, как я не понял этого раньше.

Я беру ее лицо в ладони.

— Это ты. Все это время я вновь влюблялся в тебя. В ту самую девушку, в которую влюбился в тот миг, как увидел, как ты танцуешь, словно чумная по траве на заднем дворе.

Она смеется от этого воспоминания — ее воспоминания. Нашего общего воспоминания. Того, что не принадлежит Сейбл.

По ее щеке течет слеза, и, смахнув ее, я прижимаю Лейлу к себе. Она обхватывает меня руками. До этого мгновения я даже не представлял, как сильно мне ее не хватало. А не хватало очень сильно. Мне не хватало того, что мы с ней разделили в первые два месяца вместе. Не хватало ее с той ночи, когда в нее стреляли.

С той ночи меня неотступно преследовало ощущение внутренней пустоты, и долгое время я испытывал вину за это чувство. За то, что ощущал, будто потерял ее, тогда как она была рядом со мной. Я даже испытывал вину за то, что Уиллоу мне ее напоминала.

Вина исчезла. Я чувствую, что оправдан. Каждое мое решение… все чувства, которыми наполняла меня Уиллоу, все это оправдано, потому что моя душа уже любила ее душу. Поэтому я ощущал необъяснимую тягу к этому месту. К Уиллоу. Даже когда я думал, что Уиллоу — это Сейбл, тяга не проходила, что сбивало меня с толку.

Теперь все встало на свои места.