Зимняя роща - Юлия Лим (2018)

Если в Хранилище душа могла успокоиться и принять свою новую обитель, то после побега за ней отправлялись туманные черви. Стоило их пасти сомкнуться на белом шарике, как он навсегда исчезал в недрах тварей. Душа лишалась покоя, сходила с ума, а под конец превращалась в яйцо из туманного сгустка. В конце концов не упокоенная душа становилась еще одним туманным червем.

– Ты слишком долго спишь, пора просыпаться, – сказала Мара, подошла к Тае и легонько похлопала ее по щекам. – Если не откроешь глаза через минуту, мне придется применить силу. Тебе это не понравится.

Мара подняла ладонь, чтобы хлопнуть Таю по щеке, но та открыла глаза. Они стали неестественно белыми, как у Кощея, когда они только встретились.

– Ты помнишь, как тебя зовут? – спросила Мара.

Светлые волосы Таи почернели. Она без труда села, свесила ноги.

– Я почти не узнала тебя, Мара, – ответила она. Подняла руку, поправила несколько прядей у богини. – Когда я видела тебя в последний раз, ты была седовласой старухой. Баловалась с косой, что у крестьян в поле отобрала.

– Ты не Тая. Кто ты?

Чары, что окружали Таю, напугали Мару. Она неуверенно отошла, настороженно глядя на нее.

– Кто ты? – повторила она.

– Я твоя мать. Белбог.

4

Мышца на щеке Мары безжалостно задергалась.

– Это невозможно. Ты давно покинула Залесье и умерла как человек!

– Верно, – ответила Белбог, – но часть меня живет здесь. Лихо передал меня этой смертной, поэтому я одолжу ее тело, пока мои силы не иссякнут.

– Лихо? – Мара потрясла головой. – Значит, ты не моя мать. Ты – то, что осталось от ее магии. Образ, не более.

– Может, и так, – Белбог встала, прошлась по комнате, осваивая незнакомое тело, разрабатывая пальцы на руках и ногах. – Во мне живут ее мысли, чувства, и стремления. Кроме того, я знаю, что Залесье нуждается во мне. Ты не сможешь вечно отрицать это, потому что это глупо. Глупо не цепляться за возможность, когда твоему миру угрожает уничтожение.

Мара хмыкнула, скрестив руки на груди.

– Залесье – не мой мир. Мой мир – Затуманье. Ты бросила меня там с туманным червем и сбежала с охотником.

– Дитя, – Белбог подошла к Маре, положила ей руки на плечи, – я сбежала – это правда. Но сейчас я вернулась помочь. Если тебе будет проще ненавидеть меня, пусть будет так, – она поцеловала дочь в лоб.

Мара почувствовала обжигающую боль. Ее тело скрутило от судорог, ноги отказались слушаться. Она упала, не в силах двигаться или говорить; могла только водить глазами.

– Я всегда знала, что ты причинишь этому месту только зло. Ты любила Затуманье больше, чем Залесье, и даже сейчас, когда у тебя появились любимые люди, мыслишь лишь о том, как получить выгоду для себя, – Белбог переступила через нее и пошла к выходу из комнаты. – Если хочешь сделать доброе дело, найди того, кто тебе нравится, попроси у него прощения, и умри.

Хлопнула дверь, и Мара осталась одна. Ее парализовало, и хоть ее магия уже начала бороться с заклинанием Белбога, освобождение могло затянуться надолго.

20

1

Мороз шел к кухне, когда заметил гостью. Она приложила ухо к двери и вслушивалась в приглушенные разговоры. Мороз недолго смотрел на нее, склонив голову, и наконец спросил:

– Что ты делаешь?

Юда вздрогнула, посмотрела на него, но подслушивать не перестала.

– Скройся, малец, – потребовала она.

– Я здесь живу, и могу делать, что хочу, – отказался он.

– У меня нет времени играть в няньку. Я вообще детей не перевариваю. Одного даже утопила. Свали отсюда, пока я тебя не побила!

– Попробуй, но предупреждаю сразу: тебе не понравится.

Юда заметила на его лице недобрую ухмылку. Она замахнулась и ударила кулаком ледяное пространство, коконом окутывающее Мороза.

Ее кулак застрял, она не могла выхватить его из воздуха, и смотрела на все это широко раскрытыми глазами.