Зимняя роща - Юлия Лим (2018)

И тогда внутри нее что-то оборвалось. Человек, к которому она что-то испытывала, возненавидел ее. Юда почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику, выдохнула, чтобы голова не взорвалась от ярости, и толкнула царевича в окно.

Не уцепившись за подоконник, он упал в снег, очутившись перед Василисой. От падения его руки и ноги неестественно вывернулись, но Иван собрался и поднялся.

– Я ничего не вижу, – сказал он. – Что произошло?

– Ты выпал из окна, – он ожидал услышать голос Юды, но говорила Василиса. – Похоже, ты где-то обронил свой нос.

Царевич наугад поймал ее за плечо, прижал к себе. Василиса дернулась, но он лишь крепче обнял ее.

– Я так долго шел к тебе, что больше не хочу никуда уходить. Любимая, как жаль, что я был глуп все эти годы, и что не смог вернуться к тебе раньше.

– Я ничего о тебе не знаю, – ответила Василиса. – Марыська сказала, что ты мой муж, но ни разумом, ни сердцем я этого не чувствую.

– Тогда позволь мне вновь стать надежным плечом, другом и возлюбленным, – попросил Иван. – Без тебя мне жизнь не мила, хоть я и не жив вовсе.

– Пусти, – Василиса вырвалась из его объятий и вдохнула свежий воздух. Царевич пах не свежими травами. – Если хочешь стать для меня кем-то, сначала ты должен слушать и слышать, что я говорю. Насильно мил не будешь, я тебя не помню. Ты для меня – странное существо без глаз. Не буду даже спрашивать, куда они исчезли.

– И что же ты хочешь, Василиса?

– Я попрошу тебя об услугах. Если ты с ними справишься, тогда я подумаю, подпустить ли тебя к себе.

2

Василиса интуитивно нашла кухню. Замки были похожи один на другой, отличались лишь внутренним убранством и внешним видом. У Лешего замок захватили мох и вьюнки, у Вурдалака он был построен из красного камня, замок Берендея окружал ров, а крыша была покрыта синей черепицей; замок Кощея был самым невзрачным и выполненным лишь из черного камня.

– В прошлый раз ты сказал мне, что Феди больше нет, – Василиса пристально посмотрела на Ивана, но опомнившись тряхнула головой. Сейчас не видел ее, и весь путь до кухни проделал, держа ее за руку. – Расскажи мне, как он умер. Я хочу знать все. В голове пусто, но сердце из-за брата болит.

Иван обреченно вздохнул, сел на деревянный стул.

– Иногда правду лучше не знать.

– На нас все равно движется проклятье. Лучше я узнаю о судьбе Феди и умру со спокойной душой, чем буду мучиться в каком-нибудь Затуманье.

Царевич решил не мешкать. В последний раз его скрытность завела его в могилу.

– Раз так, слушай, – набравшись смелости, Иван начал рассказ. – Было время, когда я еще не знал о том, что твоя семья проклята. Ты позвала меня свидеться к болоту. Сказала прийти и пустить стрелу из лука. Я так и сделал. Вот только стрела моя угодила в твоего брата. Свидание было позднее, солнце садилось. Когда я увидел тебя, ты превратилась в человека. Ты плакала, держала в руках крошечное тельце Феди. Мертвые лягушки в людей не превращаются, сказала ты мне тогда. Вот и вся правда о твоем брате.

Василиса подошла к муке, рассыпала ее по столу, и принялась готовить. Она долго молчала, и Иван забеспокоился.

– Ты здесь, Василиса?

– Да. Думаю о твоих словах, – она посмотрела на круглое аккуратное тесто, ударила его кулаком, затем другим. – Кажется, я начинаю вспоминать. Брат подсказал мне эту идею. Сказал, что так я не испугаю человека, который мне нравится. Велел притвориться зачарованной царевной, чтобы ты забрал меня домой, а на утро, как по волшебству, я превратилась бы в юную девицу, а ты влюбился бы в меня без памяти.